— Час сорок пять. Почти.

— Понятно. Можете как-то избавиться от двигателя?

— Изнутри не могу.

— Можете подняться так высоко, чтобы заморозить взрывной механизм?

Она поразилась быстроте его мышления.

— Вероятно. Но даже при снижении на аварийной скорости бомба успеет оттаять. А вихревая вибрация разнесет самолет на куски.

Райм молчал. Брэд сглотнул и вытер потные ладони об идеально отутюженные брюки. Роуленд Белл раскачивался взад-вперед. «Безнадега», — подумала Перси, глядя в сгущавшиеся синие сумерки.

— Линкольн, — позвала она, — вы на связи?

Она услышала, как Райм от кого-то раздраженно требовал:

— Не эту карту. Ты знаешь какую.

Тишина. «Ох, Эд, — подумала Перси, — мы были так похожи в жизни. Может, будем похожи и в смерти».

Тут она услышала голос Райма:

— Сколько сможете пролететь на оставшемся горючем?

Перси взглянула на Брэда.

— Если наберем нормальную высоту, то около восьмисот миль, — ответил он.

— Есть одна мысль, — произнес Райм. — Сможете дотянуть до Денвера?

— Аэропорт там расположен на высоте пять тысяч сто восемьдесят футов над уровнем моря, — заявил Брэд, просмотрев «Справочник пилота». — Мы были на такой при подлете к Чикаго, и бомба не взорвалась.

— Сколько до Денвера? — спросила Перси.

— Отсюда — девятьсот две мили.

Перси не раздумывала и десяти секунд.

— Летим. Горючего в обрез, Линкольн. Я еще свяжусь с вами.

Брэд изучил карту и сверился с бортовым журналом:

— Разворот влево, курс два-шесть-шесть.

— Два-шесть-шесть, — повторила Перси и вызвала Чикаго. — Это девять-пять «Фокстрот-Браво». У нас на борту может находиться высотная бомба. Прошу курсовой радиомаяк на Денвер.

— Вас понял, «Фокстрот-Браво». Сейчас обеспечим.

— Чикаго, сообщите погоду по курсу, — попросил Брэд.

— Через Денвер движется фронт высокого давления. Встречные ветры от пятнадцати узлов на высоте десять тысяч футов и до семидесяти — на высоте двадцать пять тысяч.

— Ничего себе, — Брэд вернулся к расчетам. — Горючее кончится в пятидесяти пяти милях от Денвера.

— «Фокстрот-Браво», готовы записать частоты радиомаяка? — запросил Чикаго.

Пока Брэд записывал сообщение, Перси мысленно вернулась к своей маленькой речи перед Линкольном Раймом. Тогда она еще не понимала, насколько была права и в какой степени они оба — Райм и она — зависят от хрупких деталей из пластика и металла. Быть может, эти детали и станут причиной их смерти.

Пятьдесят пять миль недолета. Что предпринять?

Ну почему ей не хватает Раймовой широты мышления? Разве она не сможет придумать, как сэкономить горючее? Чем выше — тем меньше расход. И чем легче груз. Сброс контейнеров «Медицины США» даст несколько дополнительных миль. Но она понимала, что никогда не пойдет на такое.

— Брэд, какой у нас котангенс угла глиссады?

— У «Лира 35А»? Ни малейшего представления.

— Какова скорость снижения на холостом ходу?

— Думаю, сможем держать две триста.

Стало быть, падение высоты около тридцати миль в час.

— А теперь подсчитай, когда мы выработаем горючее, если поднимемся на пятьдесят пять тысяч футов.

— Пятьдесят пять тысяч? — удивился Брэд и защелкал калькулятором. — Здесь мы много сожжем, но выше тридцати пяти тысяч расход упадет. Если отключим один двигатель, то выработаемся примерно за восемьдесят три мили от цели. Правда, тогда у нас будет в запасе высота.

Перси Клэй вычисляла в уме: заглушение двигателей на высоте в пятьдесят пять тысяч футов, скорость снижения — две триста; до касания они сумеют протянуть восемьдесят миль с небольшим, а то и больше.

Брэд пришел к такому же выводу:

— Почти дотянем.

— Чикаго, — сказала она в микрофон, — «Лир-Фокстрот-Бра-во» просит разрешения подняться на пятьдесят пять тысяч футов.

— «Фокстрот-Браво», вы «Лир 35А»?

— Точно.

— Ваш рабочий потолок — сорок пять тысяч футов.

— Это — да, но нам нужно подняться выше.

— Когда последний раз проверяли гермовыводы?

Гермовыводы. Двери и иллюминаторы. То, что не дает самолету взорваться от разгерметизации.

— Гермовыводы в порядке, — ответила Перси, забыв добавить, что несколькими часами раньше в них на скорую руку залатали многочисленные пробоины от пуль.

— Вас понял, «Фокстрот-Браво», разрешаю подъем на пятьдесят пять тысяч.

И Перси произнесла слова, какие редко кто слышал, а то и никогда не слышал от пилота «лира»: