— За то и стоим, — сказал Фронадан. — Понял? — он несильно хлопнул ладонью по столу и встал, чтобы прощаться.

— Да! — ладонь Беларда с треском опустилась на крышку стола.

Граф улыбнулся, похлопал его по плечу и подал запечатанный конверт.

— Все, иди. Это письмо для наместника, береги, как зеницу ока, передашь лично в руки. Отправишься сразу после заутрени.

Белард спрятал письмо за пазухой, щеки его разрумянились от вина.

— Храни вас Единый, граф Фронадан. Доброй ночи.

Он поклонился и бодро вышел за дверь, а Фронадан окинул комнату усталым взглядом. Кажется, все уже было сделано. Нет, еще это дурацкое пятно на рукаве.

Он выглянул в коридор и позвонил в колокольчик — его слуги потеснили местных в комнатушке поблизости. За углом тут же хлопнула дверь, на звонок вместо Леви прибежал тот самый парнишка, что прислуживал ему за столом.

— Здравствуй, снова ты? — удивился граф. — Как тебя зовут?

— Сенар, — еле слышно ответил мальчик.

— Кто тебя прислал, Леви?

Это было непохоже на старика.

— Он только лег, сир, я сказал, что сбегаю. Позвать?

— Не нужно. Скажи-ка, нельзя ли как-нибудь очистить это до завтра? — Фронадан показал ему пятно.

— Сделаем, господин, — не поднимая глаз, мальчик сгреб в охапку камзол длиной в свой собственный рост и побежал к лестнице.

Фронадан запер дверь и наконец прошел к кровати. До рассвета оставалось еще несколько часов, и он успеет отдохнуть с чистой совестью. Белард оказался славным малым и, если Луган присвоил себе деньги, убедит в этом признаться, а Фронадан готов просить о милости для него самого короля, лишь бы дело прояснилось в самые ближайшие дни. Но если Луган сбежал, эту историю уже не замнешь. Фронадан сложил одежду на скамью и растянулся на жестком тюфяке. Завтра. Завтра станет ясно, куда движутся эти переговоры, а пока есть несколько часов на отдых. Задув свечу, он завернулся в одеяло и сразу же уснул.

Это утро было такое же холодное, как и все предыдущие. Король спал, или делал вид, что спит, солнце медленно вставало над горизонтом. Симель тряхнула головой и потерла усталые глаза. Всю неделю она коротала время по утрам, наблюдая за дорогой в Керк — со дня на день ждали гонца из Берении, а его путь пройдёт через этот городок. Когда солнце поднялось целиком, Симель не выдержала и, скинув покрывало, потащила кресло в тень от шторы. Задев столбик в ногах кровати, она обернулась, досадуя, что потревожила Вилиама. Король, не моргая, смотрел на нее из глубины алькова.

— Ваше величество? — Симель выпрямилась. Его глаза смотрели все в ту же точку. На одно страшное мгновение ей показалось, что Вилиам не дышит.

— Ваше величество!

Король раздраженно фыркнул и прикрыл веки. Понял он, что его приняли за мертвеца, или нет, Симель не знала, но простила бы ему и оскорбленную отповедь — таким жутким был этот безразличный взгляд.

— Я пошлю за камердинером, — она оставила кресло и направилась к выходу, не дожидаясь ответа. Вилиам как всегда молчал — утро было для него тяжелой порой. Когда весь замок оживал и брался за работу, он мучился сжигавшей внутренности болью, а отекшие непослушные ноги мешали даже просто сесть в постели.

Симель выглянула в коридор и удовлетворенно отметила, что сегодня там ждет новый паренек, на вид порасторопней прежнего. Вчера тот заставил себя ждать и наверняка схлопотал порку.

— Доброе утро.

Гвардейцы по обеим сторонам двери кивнули, а мальчик с трудом оторвался от созерцания их полированных лат.

— Доброе утро, мэм!

— Давай-ка, позови Этельреда, посмотри, где там Тейд, и беги на кухню — пусть несут завтрак.

— Бегу, мэм!

Мальчик вмиг скрылся на черной лестнице.

— Парень тут с самой заутрени, — сказал молодой солдат, провожая его взглядом.

— Дыру в тебе проглядел, — усмехнулся в усы старший.

— Замолвите за него словечко, если вернут того бездельника, — попросила Симель усатого.

Тот кивнул, качнулся с носка на пятку и снова замер. До смены оставалось меньше часа, скоро явится Тейд и ей тоже придется уйти. Симель плотно прикрыла дверь. В отличие от стражи, она не любила пересменок и предпочла бы не встречаться с лекарями.

Какой-то шорох привлек ее внимание — король ворочался, пытаясь сесть повыше. Не дожидаясь слуг, Симель приготовила подушки и подставила ему плечо. Вилиам оперся на нее с тяжелым вздохом. Не стоило ему помогать, но ощутив дрожь в старом теле, Симель против воли обхватила его поперек груди, как ребёнка. Вилиам тут же оттолкнул ее, упав обратно на простыни, губы его сжались в линию, тонкие ноздри сердито раздулись. Симель прикрыла глаза. Извиняться было бесполезно, сколько раз она корила себя за несдержанность — он только больше сердился.

Дыхание короля вдруг сорвалось, он прижал ладонь к животу под ребрами. Очевидно, это был один из утренних приступов, но теперь он будет молчать, даже если согнется от боли. Симель кинулась к столу со склянками, чтобы приготовить ему питье из полыни с фарикой.

Бутылка фарики отыскалась в самом дальнем углу, за котлами и мисками — проклятый Тейд обращался с заречными травами, как с мусором. Симель отмерила обе дозы и попробовала пальцем воду на еле теплившейся горелке. Взгляд короля был прикован к ее рукам.