— Ну, это уж тебе выяснять.

— Терпеть не могу, когда ты так говоришь.

— Всегда рад помочь, — криво усмехнулся Айзек.

Эрика отпила большой глоток вина, поставила бокал на стол и пальцем смазала конденсат на стекле.

— А вообще, в каком состоянии находится труп через двадцать шесть лет после захоронения?

— Смотря как он был захоронен, — заметил Айзек.

— Ну, как обычно — в могиле, в гробу.

— Зависит от обстоятельств.

— От каких?

— От разновидности гроба, условий захоронения. Порой можно видеть трупы, которые, пролежав много лет под землей, сохранились в удивительно хорошем состоянии. Процесс разложения замедляется, если тело похоронено в освинцованном гробу из красного дерева. Дешевые гробы разрушаются, оставляя труп на милость земли и микроорганизмов. А что? Собираешься кого-то выкапывать? — Айзек встал, прошел к кухонному столу и вернулся с чашкой жареного миндаля.

— Не знаю. Может быть. Прежде, разумеется, мне придется дать обоснование. Я буду искать доказательство причины смерти. — Эрика взяла горсть миндаля и сунула его в рот, с наслаждением грызя орешки и смакуя на языке соль.

— А причина смерти установлена?

— Пока жду свидетельства о смерти. У меня есть подозреваемый, скончавшийся двадцать шесть лет назад… — В двух словах она рассказала Айзеку о Бобе Дженнингсе. — Причиной смерти называют суицид, но сестра говорит, ее удивило, что он покончил с собой.

— Если был задействован яд или смерть наступила в результате перелома костей, тогда следы могут остаться, но по прошествии двадцати шести лет, боюсь, ты просто рискуешь расстроить его родных.

— Он повесился, по документам это и есть причина смерти.

— В этом случае после стольких лет мало что можно обнаружить. От внутренних органов почти ничего не осталось. Правда, если шея была сломана, я это увижу.

— А кости? Что, если у него тоже в костях высокая концентрация тетраэтилсвинца?

— Ну и как ты увяжешь это непосредственно с Джессикой Коллинз?

— Да, ты прав, — вздохнула Эрика.

— И помни, чтобы эксгумировать тело, тем более по прошествии многих лет, нужно представить суду конкретные факты. Одним чутьем тут не обойдешься… Так, теперь совершенно другой вопрос: ты есть хочешь?

— Я голодна как волк, — с улыбкой ответила она.

— И от десерта не откажешься?

— Десерт я ем всегда. На данный момент только в этом я уверена абсолютно.

Перескакивая сразу через две ступеньки, Эрика поднималась на второй этаж отделения Бромли. В руках она сжимала толстую папку с материалами дела, на ходу уже в пятый раз проверяя, все ли бумаги уложены в должном порядке.

Был понедельник, ранний послеполуденный час. Более десяти дней назад были обнаружены останки Джессики, и теперь ей предстояло выступить перед высоким начальством с докладом о ходе расследования.

Пройдя через двустворчатые двери, она столкнулась с суперинтендантом Йелем. Тот держал в руке чашку с надписью «Кто здесь босс?», из которой чуть не выплеснулся чай.

— Уфф! Осторожней, Эрика! — воскликнул он, отпрыгивая назад, чтобы чай, если уж выльется из чашки, закапал не его туфли, а ковер.

— Простите, сэр! — извинилась она.

— Отлично выглядите, — похвалил он, заметив, что на ней черный костюм. — Кавалерия в полном сборе: коммандер Марш, помощник комиссара Брейс-Козуорси и пресс-секретарь с бегающими глазками…

— Коллин Скэнлан. Простите за чай, — еще раз извинилась Эрика, протягивая Йелю салфетку. — Мне жаль, что вас выставили из вашего кабинета, сэр. Коммандер Марш только час назад позвонил и предупредил, что помощник комиссара собирается быть у нас, хочет узнать, как продвигается следствие…

— Жарковато здесь, да? У вас вон верхняя губа вспотела, — указал он, промокая капли на чашке.

Эрика вытерла рот и двинулась дальше.

— Простите, сэр, мне нужно бежать…

— Сегодня взяли прихвостней Джейсона Тайлера! — крикнул он ей вслед. — Мы как следует его прижали. Пригрозили отнять детей у его жены. Он слил нам информацию на шестерых своих подельников, а также указал доступ к счетам в PayPal, которыми они пользовались. Скоро можно будет дело закрывать!

— Поздравляю, сэр. Великолепная новость. Только давайте потом…

Йель смотрел, как Эрика исчезает в дверях.

— «Потом»? Ха! Эх, Эрика. Продолжала бы вести это дело, так вся слава досталась бы тебе. А может, и повышение заслужила бы, — сочувственно пробормотал он. Потом, глотнув еще чаю, пошел вниз.

Эрика постучала в дверь кабинета Йеля. За его столом в накрахмаленной белой рубашке сидела Камилла — помощник комиссара. Ее белокурые волосы до плеч были разделены пробором на левую сторону, открывая высокий лоб. Бледное лицо изборождено морщинами, ярко-красная помада наложена столь густым слоем, что на стене, если б Камиллу отшвырнули к ней, остался бы отпечаток ее губ, подумала Эрика. Марш примостился на низеньком столике, стоявшем слева. Глаза усталые, рубашка мятая. Значит, все еще живет отдельно от Марси, сделала вывод Эрика. Колин Скэнлан, пресс-секретарь Столичной полиции, сидела справа, положив свои бумаги на краешек стола. Ее взгляд скользил по Эрике, Маршу и Камилле. На ней был строгий серый костюм, и, как многие женщины старше пятидесяти лет, она носила экстремально короткую стрижку, так что волосы торчали на ее голове каштановыми пучками.