Разумеется, воевать на самом деле я не собирался — лишь хотел вынудить оппонента на ходу менять свои планы. Чем сильнее он будет занят, тем выше мои шансы сделать всё, что нужно, и свалить в закат, не привлекая внимание санитаров.

Я буквально видел, как дрожит «паутина», которой человек без лица оплёл город, и как в его штаб отовсюду стекаются новые сведения. Поток информации. Настолько бурный, что для того, чтобы укротить его, не хватит никаких аналитических возможностей.

— Слушайте! — во весь голос заорал я. — Слушайте сами и расскажите другим! Те, кто думали, что Феликс Обрин сгинул под землёй, посрамлены! Я вернулся, и я готов принять в свой отряд каждого, кто способен держать оружие, и каждого, кто не боится обменять каплю своей крови на звонкое серебро!

На этот раз вопли были куда тише. Как и следовало ожидать, желающих поучаствовать в благородной войне с разбойниками среди присутствующих оказалось значительно меньше, чем любителей халявной раздачи денег. Впрочем, рассчитывать на что-то другое было бы весьма глупо.

Более того, горожане, прикинув, что за полученную мелочь их могут «забрить» в борцы с преступностью в добровольно-принудительном порядке, расступились, полностью освободив проезд. Ещё мгновение назад вокруг нас колыхалось настоящее людское «море», а теперь осталось всего несколько десятков человек. Магия, не иначе.

Усач, не дожидаясь приказа, сам попёр вперёд. Вся эта толкотня явно утомила краба, и он хотел добраться до финиша как можно скорее. Жаль только, что его желаниям не суждено было сбыться.

Город натурально бурлил. Некоторые жители, наученные недавним горьким опытом, запирались в домах, но большинство пёрло на улицу. Кто-то для того, чтобы посмотреть на гигантского краба, кто-то в надежде получить пару медяков, а кто-то был готов участвовать в любом «движе», не задумываясь о рисках и последствиях.

— Глядите! — слышалось отовсюду. — Девчушка этой страховидлой правит!

Прозрачная фигура морфана была совершенно незаметна в вечернем сумраке, поэтому со стороны всё выглядело именно так.

В общем, наша «слава» значительно опережала нас, и если первые пятьсот метров удалось преодолеть без проблем, то дальше собралось настоящее шествие. Чистый первомай из моего далёкого советского детства. Не хватало только транспарантов с лозунгами, красных знамён и портретов Ильича.

Здесь мы снова ненадолго застряли. Прежде чем двинуться вперёд, пришлось ещё разок повторить свою зажигательную речь и раздать пару горстей монет.

Дальше — больше. Улицы, площади, перекрёстки — горожане ждали нас везде.

Изредка нам встречались патрули, но служивые люди не собирались приближаться к Усачу. Только в одном месте обнаружился заслон из десятка вооружённых короткими копьями бойцов. Ими руководил рыжий, как лис, стражник. Капрал Хигс. «Старый» знакомец, с которым я повстречался в тот день, когда Барталомея чуть было не прикончила нас с Марком взрывом пороха.

Тогда капрал показался мне неопытным, но толковым. Теперь же, судя по взгляду, опыта у молодого стражника явно прибавилось. Не знаю, правда, на что он рассчитывал, выставляя против гигантского краба столь неубедительный заслон…

Впрочем, проверять людей Хигса на прочность нам не пришлось. Узнавший меня капрал не только быстро освободил дорогу, но ещё и оттеснил в сторону назойливую толпу.

Вот так, от одного «митинга» к другому, мы и добрались до цели. Вокруг уже царила глубокая ночь, однако темнота не была помехой — её разрывали десятки, если не сотни фонарей.

У таверны Висельника шеренгами выстроились бойцы, прямо перед которыми стоял Марк. Хмурый, не выспавшийся, но облачённый в доспех и с обнажённым мечом в руках.

Похоже, после «митингов» и «шествий» нас ждал «парад»… Или переворот — тут уж как повезёт.

Глава 6

— Сколько мальчиков собралось! — тихонько присвистнула Лэйла, окинув взглядом собравшихся мужчин. — И все как на подбор… Подаришь мне парочку?

Несмотря на шутливый тон, моя психованная подружка явно напряглась. Ничего удивительного, если бойцы решат напасть, то с таким количеством не справиться даже ей. Никакая регенерация не поможет — Лэйлу просто и без затей разорвут на части.

— Не надейся, ведьма, — усмехнулся Фольки. — На тебя не позарится даже голодный до баб легионер, прошагавший половину Империи и не заглянувший по дороге ни в один бордель.

— Что северянин может понимать в красоте, а, Фольчик? — с ласковой улыбкой, словно обращаясь к неразумному ребёнку, спросила Лэйла. — Говорят, ваши женщины носят бороды, воняют, как прокисшее дерьмо, а их смех похож на ржание больной кобылы…

Девушка замолчала. Она на долю секунды с напускной задумчивостью сморщила лоб, а затем восторженно — так, словно её накрыло неожиданное озарение — добавила: