Конфликт с сиреной, под крылышком которой обосновался целый властитель металла — это развлечение на любителя. И я бы очень хотел его избежать. По крайней мере до тех пор, пока не разберусь с Вороном.

Пусть мне удалось здорово потрепать ему нервы — сперва неосознанно, когда освободил Риту, а затем уже и вполне сознательно, когда сделал всё, чтобы книга Фруас Суара не оказалась в его руках — но расслабляться ещё рано.

Мы с Вороном заканчивали одни и те же «университеты», и он наверняка предусмотрел варианты действий на случай возможных неудач. Нас не зря учили, что без запасного плана даже в туалет ходить лишний раз не стоит, а уж о более серьёзных мероприятиях, когда на кону стоит жизнь, и говорить нечего.

Так что окончательно зачислить Ворона в списки проигравших, можно будет только после того, как он отправится на тот свет. Иначе никак, учитывая его кровожадные планы в отношении Эльзы и Тори.

Пока Ворон жив, девчатам угрожает опасность, а значит, моему бывшему коллеге придётся умереть. Снова. И на этот раз, надеюсь, насовсем.

— Ты не понимаешь… — устало выдохнул мой собеседник.

— Нет, это ты не понимаешь, — я качнул головой. — Ты удивительно мало знаешь для того, кто носит гордое звание «Всеведущего», и оттого неправильно расставляешь приоритеты. Ты смотришь на искры, которые мелькают перед твоим носом, но рискуешь не заметить пожар, который вот-вот спалит здесь всё к коттаровой матери.

— Очень красноречиво, Феликс, — перевёртыш криво усмехнулся. — Ты открываешься передо мной со всё новых сторон! Пожар, если я правильно понял твою метафору, — это Ворон? Мне не терпится узнать, чем же он так опасен…

Человек без лица пристально смотрел на меня. От моего ответа зависело многое — это читалось в его напряжённом взгляде. Я выждал секунду, а затем спокойно, словно речь шла о чём-то совершенно несущественном, произнёс:

— Ворон спелся с Вольными баронами и готовит вторжение на территорию Империи.

Как известно, лучшая ложь — это полуправда. Я не знал, какие договорённости были у Ворона с эмиссарами Вольных баронств, но ничто не мешало мне представить их в выгодном для себя свете.

Сообщать перевёртышу об истинном замысле Ворона и о «призме», которую требовалось перехватить, я не собирался. Во-первых, мой собеседник был совсем не тем человеком, перед которым стоило открывать все карты. Во-вторых, я имел дело с прагматиком — по-другому просто не могло быть, восторженному мечтателю ни за что не дослужиться до таких высот — и как прагматика, участие в деле Вольных баронств должно было заинтересовать его куда больше, нежели гипотетические устремления моего бывшего коллеги.

Так и получилось. Глаза человека без лица расширились от удивления. Не скажу, что мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, однако в воздухе повисло хорошо заметное напряжение.

— Невозможно! — резко выдохнул перевёртыш. — Мои агенты — и по ту, и по эту сторону границы — не могли пропустить…

— Твои агенты зря едят свой хлеб, — я перебил собеседника, а затем холодно добавил: — Или они сменили хозяина… Иначе ты бы знал, что недавно границу пересёк весьма интересный караван, вместе с которым на территорию курфюршества зашли два баронских гвардейца.

Человек без лица резко выдохнул — так, словно получил неожиданный удар под дых. Он побледнел, а его и без того круглые глаза стали похожи на маленькие блюдца.

— За последние седмицы со стороны Вольных баронств приходил только караван барона Риордана, — кожа на щеках перевёртыша от волнения начала оплывать, словно нагретый огнём воск, однако ему удалось быстро стабилизировать собственный облик. — В подорожных грамотах было указано, что караван везёт ремесленные товары на продажу. Повозки дважды досмотрели по всем правилам: сначала «нюхачи», а затем тройка старших мастеров… И никто не обнаружил ничего подозрительного.

Казалось, человек без лица пытался опровергнуть услышанное, но это было совсем не так — он лишь хотел разобраться в ситуации. Судя по очень красноречивой реакции, угроза вторжения показалась ему весьма и весьма реальной. Зерно моей «маленькой» лжи упало на благодатную почву.

Я, несмотря на расслабленный вид, быстро анализировал всё, что говорил перевёртыш. Мысли — резкие, ясные, чёткие — вспыхивали в голове, словно выстрелы. Вспыхивали и тут же гасли, уступая место следующей очереди.

«Нужно расспросить Большого о бароне Риордане, коротышка может что-то знать о его гвардейцах». «Тактико-технические характеристики, силы, слабости, уязвимости — в драке пригодится всё».

«Граница с Вольными баронствами под надёжной охраной, минимум два рубежа: старшие мастера и какие-то 'нюхачи». «Если придётся рвать когти из Империи, эта информация может пригодиться».

«Человек без лица по-настоящему испугался». «Вероятно, у него уже были опасения насчёт агрессивных планов Вольных баронов, иначе он вряд ли отслеживал бы караваны с той стороны». «Мои слова, как говорится, пришлись „в цвет“, а значит, теперь у нас есть крепкая основа для сотрудничества».