— Раз всё так серьёзно, то, думаю, твоя империя сможет разобраться с заигравшейся девчонкой без моей помощи, — сказал я.

— С девчонкой? — неподдельно удивился человек без лица. — Ты называешь «девчонкой» сирену — если не последнюю, то точно одну из немногих в своём роде? Ты называешь «девчонкой» дщерь Первородной матери Лиллит, в жилах которой течёт её кровь? Ты называешь «девчонкой» ту, силе которой не смогут противостоять ни выдающиеся мастера, ни инквизиторы, ни самые могучие воины? Если так, то ты не столь умён, как я о тебе думал, Феликс!

Перевёртыш продолжил распинаться, выражая сомнения в моих умственных способностях, но я его уже не слушал. В голове крутился целый хоровод из воспоминаний, фактов и предположений.

«Сапфироглазый» и «призма», книга Фруас Суара и «пузырьки», истинная магия и «истинный», поглотивший Первородных, кровь Лиллит, текущая в жилах Риты, и Ворон, который зачем-то похитил девушку из-под носа графа… Детали постепенно складывались, вставая каждая на своё место, пока я наконец не увидел картину — пусть не целиком, но в достаточном объёме, чтобы понять, что задумал мой бывший коллега.

Ничего оригинального, ничего необычного, ничего экстравагантного в его замысле не было. Впрочем, люди вообще банальны в своих желаниях — мы всегда хотим чуточку больше, чем у нас есть сейчас.

И Ворон не был исключением. Ему оказалось недостаточно той власти, которую давала дикая магия. Вдобавок к ней он решил заполучить ещё одну силу.

Силу погибших Первородных.

Глава 19

«Перевёртыши — они же оборотники, они же „люди без лиц“, существа, обитающие в лесах и болотах вблизи больших и малых поселений. Могут принимать чужой облик. В своей истинной форме невероятно быстры, но похожи на сырую необработанную глину. Опасаются запаха свежескошенной травы, а также чистого лунного света (прим. автора: данные сведения убедительного подтверждения не нашли). Чрезвычайно долгий период взросления, во время которого П. практически лишены разума. Обстоятельства их появления в мире сокрыты в далёком прошлом и ныне вряд ли подлежат достоверному установлению. В настоящее время П. полностью истреблены людьми (прим. автора: данные сведения требуют дополнительной проверки)…»

Выдержка из «Полного Всеимперского Бестиария» за авторством

Магистра алхимии и смежных наук Барталомеи Зиг,

Пятое издание, дополненное и переработанное.

«Чушь, бред и совершенно беспочвенные домыслы взбалмошной девки, которой впору думать лишь о платьях, украшениях и причёсках, а не о благородном искусстве постижения истины, сиречь науке!»

Из рецензии на «Полный Всеимперский Бестиарий»,

подписанной кривыми, едва читаемыми буквами «Ф» и «С».

* * *

Человек без лица всё говорил и говорил, превознося возможности Риты и удивляясь моей глупости. Как бы крепок ни был перевёртыш, но даже ему требовалось выплеснуть накопившееся напряжение. Что же, пусть лучше это произойдёт вот так — исключительно на словах, нежели выльется в какой-нибудь не очень рациональный поступок.

Я слушал бесконечное ворчание моего собеседника, а сам продолжал «качать» ситуацию. Факты так крепко цеплялись друг за друга, что казались чем-то монолитным, практически неразрушимым, но я знал: стоит лишь потянуть за правильную «ниточку», как весь «клубок» неизбежно размотается сам собой.

Первородные… Могущественные сущности, когда-то правившие этим миром, однако утратившие свою власть, а вместе с ней и жизни, с появлением магии. Большой рассказал мне о Самуме, который сумел-таки избежать гибели, человек без лица — о Лиллит, подарившей силу Рите и её соплеменницам, но, уверен, в этой славной когорте слегка «протухших» богов имелись и другие имена.

Первородные были достаточно плодовиты, раз их «детишки» до сих пор гуляли по планете. Думаю, все те существа, чьи сверхъестественные силы не имели никакого отношения к магии, вели свою родословную от одного из них. Айнуры, заблудившиеся в тумане Гиблого леса, почти вымершие сирены… А ещё, вероятно, перевёртыши.

Доказать эту смелую теорию я, разумеется, не мог, но готов поспорить, человек без лица тоже являлся далёким потомком сгинувших богов. Слишком уж интересными способностями он обладал, чтобы их можно было объяснить одной только эволюцией.

— Закончил? — спросил я, когда перевёртыш, наконец, выдохся и завершил свою тираду.

Мой собеседник помолчал мгновение, а затем коротко кивнул. Он так увлёкся, описывая глубину той бездны, на дне которой находились умственные способности человека, не осознающего опасность Риты, что у него просто не осталось слов.

— Забудь о девчонке, — спокойно сказал я. — Она подождёт.

Услышав, что я снова назвал Риту девчонкой, человек без лица недовольно поморщился, но начинать очередную отповедь не стал. Вместо этого он задрал подбородок и, чеканя каждое слово, гордо произнёс:

— Имперский наместник — орудие в руках Императора. И только Императору принадлежит его разум. Императору! А не вылезшей не пойми из какой дыры сирене…

— «Орудие Императора» и до появления Риты справлялось со своими обязанностями из рук вон плохо, — слегка пожав плечами, возразил я. — Не думаю, что девчонка сможет сильно испортить ту «гениальную» управленческую стратегию, которой руководствовался вил Кьер. Ты не хуже меня знаешь, что портить там просто нечего.