Егорыч, как всегда безошибочно угадывающий время чаепития, появился с подносом:

— Брянск через час, Леонид Иванович. Местные газеты принес. Пишут, у них там молодой директор, Петр Михайлович Пересыпкин. Говорят, из рабочих выдвиженцев, но с образованием.

Я кивнул, разворачивая свежий номер «Брянского рабочего». Пересыпкина я пока не знал лично, но отзывы о нем шли хорошие. Энергичный, толковый, хотя и резковатый порой в решениях.

За окном потянулись заводские окраины Брянска. Вдали показались знакомые очертания корпусов «Арсенала».

Приземистые здания из темно-красного кирпича, похожие на старинные крепостные укрепления. Над ними поднимался дым от множества труб, окрашенный закатным солнцем в розовые тона.

Я отложил бумаги. Здесь предстояло проверить внедрение новой технологии закалки орудийных стволов. Дело сложное и ответственное. Что-то подсказывало мне, что этот визит может оказаться самым непростым за всю инспекционную поездку.

Поезд начал замедлять ход, приближаясь к станции Брянск-Орловский. На привокзальной площади уже ждала заводская «эмка». Значит, Пересыпкин подготовился к визиту основательно.

На проходной Брянского арсенала меня встретил сам Пересыпкин. Крепко сбитый человек лет тридцати пяти, с открытым волевым лицом и цепким взглядом темных глаз. В его манере держаться чувствовалась недавняя рабочая закалка, но говорил он грамотно и по существу.

— Сразу в термический, Леонид Иванович? — предложил он. — Там у нас главные события.

Термический цех поражал размерами. Под его сводчатыми потолками могла бы уместиться небольшая церковь.

Вдоль стен выстроились огромные закалочные ванны, над которыми нависали мостовые краны. В дальнем конце цеха располагались новые печи для особо точной термообработки.

— Вот, смотрите, — Пересыпкин подвел меня к пульту управления. — Внедрили вашу систему автоматического контроля температуры. Первые результаты отличные.

Я просмотрел диаграммы на лентах самописцев. Действительно, точность поддержания температурного режима выросла в несколько раз.

— А что с равномерностью прогрева? — спросил я. — Особенно на длинных стволах?

— Тут у нас есть интересное решение, — оживился главный металлург Савицкий, сухощавый седой человек с острым птичьим профилем. — Молодой инженер Кузьмичев предложил систему последовательного нагрева с автоматическим перемещением зоны максимальной температуры.

В этот момент раздался глухой хлопок, и цех заволокло белым паром.

— Авария! — крикнул кто-то. — Разрыв трубопровода охлаждения!

Я бросился к печи номер три, где только что начали закалку партии особо важных изделий. Система охлаждения вышла из строя в самый критический момент. Если не восстановить ее в ближайшие минуты, вся партия пойдет в брак.

— Пересыпкин! Срочно запускайте резервную линию! — скомандовал я. — Савицкий, организуйте замеры температуры по всей длине изделий!

— Резервная линия тоже не работает! — доложил перепуганный механик. — Там задвижка заклинила!

— Черт! — Пересыпкин побелел. — Это же правительственный заказ. За него нам головы снимут.

Я быстро оценил ситуацию. Времени на ремонт нет. Нужно что-то нестандартное.

— Так, слушайте мою команду! — я повысил голос. — Срочно гоните сюда пожарную машину с помпой. Главный энергетик — все имеющиеся вентиляторы сюда! Будем организовывать воздушное охлаждение.

— Это же не по технологии… — засомневался Савицкий.

— Если не сделаем ничего, точно все потеряем, — отрезал я. — Действуйте!

Следующий час прошел как в тумане. Пожарный насос подавал воду через временные трубопроводы из брезентовых рукавов. Десяток мощных вентиляторов создавал направленный поток воздуха. Я сам руководил процессом охлаждения, ориентируясь на показания наспех установленных термопар.

Когда наконец открыли печь, в цехе повисла напряженная тишина. Савицкий лично проводил замеры твердости металла.

— Не может быть… — пробормотал он, глядя на показания приборов. — Все в норме! Даже лучше, чем обычно. Распределение твердости более равномерное.

— Похоже, мы случайно открыли новый метод закалки, — усмехнулся я, вытирая пот со лба. — Надо будет изучить и внедрить в технологию.

Пересыпкин покачал головой:

— Если б не вы, Леонид Иванович… Я уж думал, все пропало.

— Не преувеличивайте. Просто иногда нужно думать нестандартно. И обязательно разберитесь с системой охлаждения. Почему оба контура вышли из строя одновременно? Очень похоже на диверсию.

К вечеру, когда основные проблемы были решены, мы сидели в кабинете директора. За окном догорал летний день, откуда-то издалека доносился перестук вагонных колес. Завод жил обычной жизнью.