— Система охлаждения вышла из строя, — доложил начальник цеха. — Если не справимся, вся партия пойдет в брак.

Я быстро оценил ситуацию:

— Так, слушайте меня внимательно. Малышев, срочно запускайте резервные насосы. Попрядухин, организуйте подачу воды по аварийной схеме. Смирнов, бегом в лабораторию, тащите сюда все имеющиеся термопары.

В следующие два часа мы боролись за спасение драгоценной партии деталей. Постепенно температуру удалось стабилизировать. Когда наконец открыли печь, первые замеры показали, что металл не пострадал.

— Ф-фух, успели, — вытер пот Малышев. — Спасибо, Леонид Иванович. Без вас могли бы все загубить.

— Не благодарите, — отмахнулся я. — Лучше разберитесь, почему система охлаждения отказала. И обязательно внедрите дублирующий контур. Такие детали не прощают ошибок.

К концу дня мы закончили осмотр всех ключевых производств. Несмотря на отдельные проблемы, завод производил хорошее впечатление. Малышев оказался именно тем руководителем, который нужен в это время, технически грамотным, энергичным, умеющим работать с людьми.

— Как думаете, справимся с военным заказом? — спросил я, когда он провожал меня к машине.

— Справимся, — уверенно ответил директор. — Нам надо не останавливаться на достигнутом. Продолжать внедрять новые технологии.

— Поддерживайте таких энтузиастов как Смирнов, держите высокую планку качества, — я пожал ему ладонь.

Уже в машине я еще раз окинул взглядом величественные корпуса завода. Над ними догорал закат, окрашивая кирпичные стены в багровые тона.

Где-то в глубине цехов вспыхивали огни электросварки. Ночная смена заступала на вахту. Ижорские заводы продолжали работу, как продолжали уже три столетия, становясь с каждым годом все совершеннее и мощнее.

Глава 21

Новые места

После инспекции Ижорских заводов я решил заехать на Путиловский. Огромное предприятие, раскинувшееся на юго-западной окраине Ленинграда, было настоящим символом русской промышленности. Основанный еще в 1801 году как чугунолитейный завод, к началу XX века он превратился в крупнейшее машиностроительное предприятие России.

Массивные корпуса из желтого кирпича тянулись вдоль Петергофского шоссе почти на версту. За ними виднелись стальные конструкции эллингов паровозосборочного цеха, построенного по проекту знаменитого инженера Белелюбского. Здесь делали все, от мостовых конструкций до пассажирских вагонов, от артиллерийских орудий до сельскохозяйственных машин.

Директор завода Устинов, высокий худощавый человек с внимательным взглядом серых глаз, встретил меня у проходной.

— С чего начнем, Леонид Иванович? Могу предложить осмотреть новый станкостроительный цех.

— Пожалуй, — кивнул я. — Говорят, вы там интересную технологию обработки валков внедрили?

В просторном цехе, заполненном рядами новейших станков, царила атмосфера точной механики. Здесь делали самое сложное оборудование для всех заводов объединения.

— Вот, посмотрите, — Устинов подвел меня к огромному карусельному станку. — Разработка нашего молодого конструктора Гусева. Автоматическая система копирования профиля. Точность обработки до сотых долей миллиметра.

За станком работал молодой человек в аккуратном комбинезоне. Его движения были точны и выверены, как у хирурга.

— Знакомьтесь, Гусев Андрей Николаевич, — представил его Устинов. — Тот самый конструктор.

— Расскажите подробнее о вашей системе, — попросил я.

Гусев с воодушевлением начал объяснять принцип работы:

— Видите, здесь установлен копировальный палец, который скользит по шаблону. А это — гидравлическая система управления резцом. Она мгновенно реагирует на малейшие изменения профиля, — он показывал детали механизма остро отточенным карандашом. — А вот здесь мы добавили автоматическую коррекцию на износ инструмента.

— Очень интересно, — я внимательно изучал схему. — А как решили проблему с вибрацией при обработке длинных валков?

— О, это отдельная история! — Гусев просиял. — Мы разработали систему динамической стабилизации. Смотрите сюда.

Он подвел меня к другому станку, где как раз обрабатывали массивный прокатный валок длиной метров шесть.

— Видите эти гидравлические люнеты? Они автоматически подстраиваются под прогиб детали во время обработки.

В этот мгновение к нам подошел пожилой мастер с орденом на груди:

— Простите, Леонид Иванович. Я Кузьмин, начальник инструментального. У нас там проблема с новыми резцами.

Следующий час мы провели в инструментальном цехе. Оказалось, что новая марка быстрорежущей стали, которую начали поставлять с Златоуста, дает непредсказуемые результаты при закалке.

— Так, — я достал блокнот. — Сейчас свяжемся с Величковским, он как раз работает над улучшением этой стали.

В заводской конторе нас уже ждал телефонный разговор с Москвой. Величковский, выслушав проблему, сразу предложил решение: