— А эти что? Почему у них вместо оружия палки?

— А…пегниарии…Это так…ничтожества.

— Почему?

— Потому что они не бьются насмерть. Выступают на арене с палкой или кнутом между боями. Тупо повеселить народ…

— Скажите Адамант, а для чего мы здесь? Зачем говорим о гладиаторах?

— А ты как думаешь, Сулла?

— Не знаю. Надеюсь, не для того, чтобы отдать меня в гладиаторы. Если что имейте в виду, — я против.

— Ха…ха…ха…А ведь Авл точно тебя охарактеризовал…

— Да…И как он меня охарактеризовал?

— Как человека, который хочет, чтобы его оставили в покое. Это, кстати, весьма наивно.

— Признаюсь, Авл очень наблюдателен.

— А как бы он, по-твоему, иначе стал во главе коллегии?

— Согласен, просто не совсем приятно, что меня так легко просчитывают.

— Я бы так не сказал. Ты всё ещё для нас загадка. Так что то, что сейчас находишься в гладиаторской школе — вовсе не случайно.

— Повторяю, — у меня нет желания быть гладиатором.

— Успокойся Сулла. Почти все гладиаторы — это рабы или преступники.

— Но я так слышал, что среди них бывают и свободные люди…

— Бывают, но практически все они из бедняков. Гладиаторская школа даёт бесплатный кров, готовую еду, надежду на будущую сытую жизнь и славу на арене.

— Славу? Что и рабы-гладиаторы её получают?

— А то как же. Гладиатор, конечно, существо презираемое. Он не может стать всадником (одно из привилегированных сословий, не имеющей богатой родословной, но обладающие большими финансовыми активами) или быть декурионом в муниципии (в Древнем Риме члены местных сенатов или советов муниципиях, колониях, префектурах). Ему нельзя выступать в суде защитником или давать показания по уголовному делу. Более того, гладиаторам отказано, как самоубийцам в почётном погребении. Но всё же ими восхищаются: о них говорят на площадях и во дворцах, знать учится у них фехтованию, художники увековечивают их в картинах, на блюдах и на кубках. А какие они получают подарки от богачей…

— И что эти парни просто приходят в гладиаторскую школу и записываются как желающие. Что-то не верится…

— Тут ты прав. Римский закон несколько раз предлагает им одуматься. Желающий стать гладиатором доброволец должен объявить народному трибуну (высшее должностное лицо из плебеев) своё имя, возраст и получаемую от ланисты сумму. Трибун может отказать в случае, если посчитает претендента негодным по физическому состоянию. Ещё надо произнести перед магистратом (выборное должностное лицо в Древнем Риме) клятву, в которой будущий гладиатор отрекается от прав свободного человека. Новый хозяин после уплаты денег получает право «жечь его, связывать, бить, убивать железом». Не навсегда — три года на арене, а потом ещё два года в школе и любой гладиатор получает свободу.

— Если доживёт…

— Верно, если доживёт…Так откуда у тебя эти навыки, Сулла? Знать часто нанимает гладиаторов для обучения своих отпрысков. По твоей реакции в школе вижу, что ты не особо знаком с гладиаторскими боями.

— Никогда не интересовало.

— И что не ходил даже посмотреть на устраиваемые бои? В Риме их проводят постоянно.

— А что за радость, собственно, смотреть на кровь, отрубленные конечности и вываливающиеся кишки? Мне книги нравится читать.

— Книги…Ха…ха…ха…Ну ты даёшь. Так кто тебя обучил? Твой стиль боя невероятен. Каждый тип гладиаторов учит по-своему, но у тебя что-то другое…Когда мы ходили на разборку с бандой «волков», то там ты в одиночку голыми руками уложил пятерых, а ведь они были с палками и ножами…Никто толком даже ничего не успел понять, — всё произошло на какой-то дикой скорости. В какой-то момент мне даже показалось, что сам Марс (бог войны) спустился с небес…

— Иногда сам так думаю.

— Чего???

— Мне тоже не совсем понятны мои навыки. Я ни у кого не обучался. Иногда мне снятся разные бои. Может быть, оттуда способности?

— Хм…Уверяешь, что тебя ничему не обучали?

— Не знаю. Это как с грамотностью получится. Я говорю, сам научился, а мне не верят и думают, что от своего слабоумия забываю. Сейчас уже сам не понимаю, где правда. Раньше я действительно плохо соображал, — до сих соседские пацаны дразнят.

— А что твой отец рассказывает?

— Он пьёт. И вообще, ему сложно верить. Часто он говорит одно, а делает другое. Отвечает, вроде как меня обучали, но я просто туп. Если хотите, то можете на этой версии остановиться. Мне же нравится считать себя избранным.

— Избранным? Ха…ха…ха…А у тебя губа не дура. Ещё бы сказал, что ты сын Марса.

— Было бы неплохо.

— Уха…ха…ха…Ну шутник. А так молодец, — от скромности не умрёшь. А я ведь не верил, когда мне Авл рассказывал, что в свои годы имеешь наглость с чем-то не соглашаться.

— А что такого? Я свободный человек.

— Ты просто пацан, а хозяин может сделать с тобой то, что захочет.

— И так почему не делает?

— Авл хитрый, очень хитрый…Он разговаривает с каждым по-разному: может поговорить, может ударить, а может и убить. Наверное, решил, что на тебя лучше воздействовать нестандартно.

— Рад слышать.

— Ладно, Сулла. Будем считать, что твои способности пока загадка. Но ты, наверное, понимаешь почему мы так с тобой подробно беседуем о «боевке».