Шрифт:
Прохожу к холодильнику, достаю бутылку воды и делаю пару глотков.
— А что вы делаете? — смотрю на ноутбук. — Роман пишите?
— Нет, детка. Писатель из меня так себе, — морщится. — Я письмо подруге писала.
Нажимает на кнопку мыши, щёлкает по клавиатуре и, видимо, закончив, опускает крышку ноутбука.
— Подруге? Сильвии?
— Да, Сильвии. Этой старой перечнице!
Тихонько хихикаю, вот тебе и дружба до гроба.
— Мы с ней лучшие подруги, весь город об этом знает. Каждое наше утро начинается со споров и ругани, потом по-соседски посплетничаем, а вечерами приходим друг к другу в гости. Поворчим, посмеёмся, а, бывает, поплачем. Вот так и живём, милая.
Несмотря на склоки, о подруге Роса говорит с необычайной теплотой.
— Антонио всё время предлагает мне перебраться в его виллу в Варадеро. А я всё время отказываюсь. Ну как я могу покинуть Гавану? Там дорогие сердцу люди: семья, соседи, друзья и просто знакомые. А скольких я этими ручками приняла во время их появления на свет, — протягивает мне свои смуглые ладони.
Улыбаюсь и с нежностью смотрю на шикарную Росу. Сколько в этой женщине тепла и солнца, какое же у неё огромное сердце.
— Именно эти люди помогли мне, когда я узнала о смерти сына.
Улыбка тут же исчезает с моего лица, а брови в тоске приподнимаются.
— Они не дали мне опустить руки, они подарили мне столько любви, что я поняла - я не одна.
В её глазах заблестели слёзы, а моё сердце тут же отозвалось на эту боль.
— Каждый день я его оплакиваю, каждый день молюсь всем святым за упокой его души.
Я могла бы сойти с ума, могла бы не пережить этой утраты, но мои близкие были рядом. А
когда в моей жизни появился Антонио — сын моего сыночка — у меня будто крылья за спиной выросли.
Невыносимо это слушать, слёзы текут по моим щекам, не переставая.
— 0й, простите, Роса, — всхлипнув, провожу рукой, стирая мокрые дорожки.
— Ничего-ничего, милая. Сентиментальность в твоём положении - это нормально.
— Что? — опешив, замираю. — В каком положении?
— Я сказала в «положении»? — изображает удивление. — ОЙ, детка, я перепутала. Как там у вас говорят? В состоянии! Да, в состоянии стресса и шока от этой жуткой прессконференции. Извини, Ника, я частенько путаю слова в русском языке.
Звучит вроде бы убедительно, но что-то слишком уж подозрительно.
— Ким-кхм! — слышим басовитый кашель и оборачиваемся.
Антон появляется на кухне, скрестив руки на груди. Указывает пальцем на настенные часы и с укором говорит:
— Я, конечно, всё понимаю, ночные посиделки за разговорами — это прекрасно, но давайте спать. Два часа ночи вообще-то.
— Да? А я и не заметила, как время пролетело.
— Нам завтра на работу, — этот укор уже в мой адрес.
Молча киваю и выхожу из-за стола.
— Кому на работу, — загадочно тянет Роса. — А кому - в аэропорт.
— Что?! — мы с Антоном одновременно расстраиваемся.
— Да, мои хорошие, погостила, посмотрела на вас, пора домой.
— Роса, нет, побудь ещё, — не хочет Антон отпускать любимую бабушку.
— Малыш, мой дом — Куба, а сюда я прилетела, чтобы поддержать тебя, убедиться, что с тобой всё хорошо. И, знаешь, — ласково смотрит на нас. — Я убедилась.
— Роса, правда, оставайтесь, — присоединяюсь к просьбе. — Вы же только недавно прилетели.
— Не могу, детка. Там я нужнее. К тому же мне столько всего нужно рассказать Сильвии!
Да меня разорвёт, если я ещё хотя бы на день задержусь в Москве!
35.
Антон
Вместе с любимой провожаем Росу в её комнату. Конечно, я жутко расстроился, что бабушка так быстро нас покидает. Но это Роса, она сама спонтанность и непредсказуемость.
Беру Нику за руку, веду на второй этаж моего пентхауса.
Ника очень загадочная.
— О чём думаешь?
— Знаешь, — останавливается и смотрит на меня. — Зачем Роса так стремится домой, к подруге, если только что отправила ей электронное письмо?
— Что? — округляю глаза. — Роса отправила Сильвии письмо?
— Да.
Ника, задумавшись, убирает прядку волос за ухо.
— Она сама так сказала. Я вошла на кухню, а она сидела за твоим ноутбуком.
— Этого просто не может быть. Роса терпеть не может современную технику. А уж
Сильвия. Мне кажется, она вообще не знает о существовании интернета.