Шрифт:
После речи за африканцев (95 г. — «Брут», 229; «Об ораторе», III,228) Гортензий защищал царя Вифинии Никомеда (91 г. — «Об ораторе», III, 228). Затем гражданская война и война с Митридатом прервала его занятия. По возвращении в Рим в 86 г. он выступил с речью «В защиту имущества Гнея Помпея», к которому был близок его отец («Брут», 230). В 81 г. в процессе против Публия Квинкция он впервые встретился с молодым Цицероном, который уже заявил о себе как выдающийся оратор («Речь за Квинкция», 1, 8, 72). В 75 г. Гортензий был эдилом и прославился великолепием игр («Об ораторе», II, 16). К 70 г. относится самый яркий процесс из тех, в которых Гортензий и Цицерон участвовали вместе — один против другого, — процесс Верреса, обвиненного в лихоимстве и казнокрадстве (de repetundis u de peculatu). Гортензий защищал Верреса по просьбе едва ли не самых влиятельных фамилий Рима — Сципионов и Метеллов. Веррес подарил Гортензию, большому любителю произведений искусства, статуэтку сфинкса, который, по преданию (Плиний Старший, «Естественная история», XXXIV, 8; Цицерон, «Дивинация против Цецилия», 7), внушал Гортензию особую силу. Однако сфинкс не помог Гортензию, и Веррес был вынужден удалиться в изгнание («Брут», 319; «Об ораторе», 129; Плиний Старший, «Естественная история», XXXIV, 48). После консулата, который был на следующий, 69 год Гортензий, как сказано, на время отошел от дел, но, конечно, не только потому, как уверяет Цицерон, что захотел отдохнуть, достигнув высшей должности. Поражение в процессе Верреса и возвышение Цицерона сыграли в этом немалую роль.
Во второй период своей деятельности Гортензий выступал против законов Габиния (67 г.) и Манилия (66 г.) о предоставлении Помпею чрезвычайных полномочий для борьбы с пиратами и Митридатом (Цицерон, «О предоставлении империя Гнею Помпею», 51, 52) и был повержен Цицероном, поддерживавшим закон Манилия. В год консульства Цицерона (63 г.) он защищал Рабирия, против которого Цезарь применил закон о государственной измене (de perduellione). Рабирий обвинялся в убийстве Сатурнина, имевшем место за много лет до этого. Гортензий доказывал, что Сатурнина убил не Рабирий, а его раб. В защиту Рабирия затем выступал и Цицерон, но дело так и не было завершено, так как претор и авгур Метелл Целер прервал суд, объявив о неблагоприятных ауспициях. Затем в том же, 63 г. Гортензий (опять вместе с Цицероном) выступал в защиту Мурены, в 62 г. — в защиту Публия Сестия, в 54 г. — против Клодия, смертельного врага Цицерона. В 52 г. он выступал за Милона, и к 51 г. относится его блестящее выступление в защиту своего племянника Марка Валерия Мессалы («Брут», 328; Валерий Максим, V, 9,2), а в год смерти он успешно защищал Аппия Клавдия Авгура («Брут», 230, 324). На последней защите он, слишком разгорячившись, простудился и вскоре умер.
Гортензий был разносторонне образованным и одаренным человеком, хорошо знал историю, греческий язык и литературу (Цицерон, «Письма к Аттику», XII, 5; Сенека, «Контроверсии», предисловие; Цицерон, «Академики», II, 1; «Тускуланские беседы», I, 24). Он писал эротические стихи в духе Катулла (Геллий, XIX, 9) и дружил с поэтами-неотериками. Катулл посвятил ему свой эпиллий о локоне Береники. Кроме того, Гортензий написал по-гречески поэму о воспитании диких животных «????????????», где он вспоминает миф об Орфее, привлекавшем диких животных звуками лиры.
Римское красноречие до Цицерона почти за три столетия прошло путь от естественности и простоты выражения до предельной риторической изощренности. В начале пути — Аппий Клавдий Цек и Катон Цензор с их суровым аскетизмом, в конце — Гортензий с его изысканностью, которую уже можно воспринимать как симптом заката классического красноречия.
Глава вторая
«Риторика для Геренния»
Многие крупные римские ораторы доцицероновского периода оставляли после себя сочинения по теории ораторского искусства. Так делали Катон Старший, Марк Антоний, Гортензий [8] . Однако их сочинения до нас не дошли. Самый ранний из дошедших до нас латинских риторических трактатов с поздним названием «Auctor ad Herennium» или «Rhetorica ad Herennium» принадлежит неизвестному автору. Этот аноним предлагает римлянам простейшие рецепты усвоения и применения на практике этого, по выражению Цицерона, сложнейшего из искусств. По мнению современных ученых, «Риторика для Геренния» — самый простой и самый разумный учебник традиционной риторики из всех, дошедших до нас от античности. Он излагает школьную риторику в доступной форме, так, как ее преподавал в Риме рядовой ритор.
8
Цицерон, «Брут», 167; Квинтилиан, «Образование оратора», III, I, 21; Цицерон, «Об ораторе», I, 94.
Для исследователя «Риторика для Геренния» представляет собой задачу по меньшей мере с четырьмя неизвестными, ибо неизвестны ни ее автор, ни подлинное название, ни дата написания, ни адресат. Рукописи, относящиеся ко времени поздней античности (IV–V вв.), сохранили трактат вместе с риторическими сочинениями Цицерона и поэтому до XV в. он фигурировал под его именем. В этих рукописях он шел вслед за двумя книгами сочинения Цицерона «De inventione» («О нахождении», или «О подборе материала»), заставляя предполагать, что Цицерон как бы продолжил или заменил им свое неоконченное юношеское произведение. Поэтому в XII в. он получил название «Rhetorica secunda», а еще позднее — «Rhetorica nova».
В XV в. сначала Лоренцо Валла, а затем Рафаэль Регий высказали сомнение в авторстве Цицерона, и за ними пошли почти все позднейшие исследователи. Однако до сих пор в редкой работе, касающейся «Риторики для Геренния», можно встретить безоговорочное отрицание авторства Цицерона: ученые предпочитают высказываться по этому поводу с осторожностью [9] . Почти дословные совпадения технических указаний, содержащиеся в текстах обоих пособий, которые в свое время заставили древнего издателя приписать этот трактат Цицерону, завораживают исследователей. Это особенно относится к эмпирической филологии, сосредоточивающей внимание на фиксации деталей. [10] Сомнения же в авторстве Цицерона свойственны филологии, исходящей главным образом из общих культурно-исторических соображений. Они, в основном, сводятся к следующим. Ни в одном своем произведении Цицерон не упоминает о работе, которую можно было бы отождествить с «Риторикой для Геренния». Его замечание в диалоге «Об ораторе» (I, 5) о «незрелом и незаконченном сочинении» дней его юности ученые единодушно относят к незавершенному трактату «О подборе материала». Никто из позднейших писателей, грамматиков и схолиастов (Квинтилиан, Геллий, Марий Викторин, Сервий) нигде не упоминает о такой работе Цицерона, хотя Квинтилиан, например, часто цитирует трактат «О подборе материала», называя его «libri rhetorici». Главным же доводом, опровергающим авторство Цицерона, служит сама «Риторика», ее, так сказать, дух и общий колорит. В противоположность Цицерону, уже здесь, в своем раннем трактате, проявившему себя сторонником греческой философской риторики, показавшему приверженность ко всему греческому, любящему приводить примеры из греческой мифологии и истории, стремящемуся к изысканности в языке, автор «Риторики для Геренния» демонстративно подчеркивает свою антипатию к грекам и свои римские вкусы: греческую риторическую терминологию он пытается передать на латинском языке, примеры берет из римской истории и литературы, писать старается языком простым и ясным [11] .
9
Так, в одном из последних изданий «Риторики» Г. Каплана (Caplan Н. Ad Herennium de ratione dicendi. Rhetorica ad Herennium. London, 1954, S. IX) сказано: «Хотя уверенность в авторстве Цицерона еще совсем не исчезла, все современные издатели считают, что было бы ошибочным приписывать эту работу Цицерону». См. также: Michel A. Rhetorique et philosophie chez Ciceron. Paris, 1960, p. 71.
10
См., напр.: Calboli G. Cornificiana 2. L’autore e la tendenza politica della Rhetorica ad Herennium. Bologna, 1965, p. 56–57, где Кальболи очень решительно излагает свое исследовательское кредо, выступая за математически точную филологию против «уклончивого гуманизма и общего критицизма».
11
Издатель «Риторики для Геренния» Ф. Маркс остроумно заметил в статье «Zur Charakteristik des Verfassers der Rhetorica ad Herennium» (RhM, 46, 1891, S. 420–425), что «Риторика для Геренния» относится к трактату Цицерона, как тогата Афрания к паллиате Теренция.
После того, как появились сомнения в причастности Цицерона к «Риторике для Геренния», в изобилии посыпались имена кандидатов в авторы. В их число попали Марк Туллий Тирон и Марк Туллий Лаврея — вольноотпущенники Цицерона, Марк Антоний Гнифон и Луций Элий Стилон — учителя Цицерона, сын Цицерона — Марк, друг Сенеки Старшего ритор Юлий Галлион и многие другие [12] . Наиболее правдоподобной считается атрибуция «Риторики» ритору Корнифицию, упомянутому Квинтилианом. Впервые идея об авторстве Корнифиция возникла еще в XVI в. у Петра Виктория. С тех пор эта версия много раз подвергалась всестороннему обсуждению, и хотя она никогда не получала всеобщего признания, она и по сей день имеет сторонников. Поводом для предположения об авторстве Корнифиция послужило соответствие цитат из Корнифиция у Квинтилиана с местами из IV книги «Риторики для Геренния». Названия фигур У Корнифиция, упомянутые Квинтилианом, совпадают с названиями фигур в «Риторике» [13] . Кроме того, Квинтилиан дважды упоминает Корнифиция как автора трудов по риторике. Первый раз в III книге (III, 1, 21), в обзоре истории греко-римской риторики, он сообщает, что scripsit de eadem materia (т. e. о риторике) non pauca Cornificius. Затем, в IX книге (IX, 3, 89), он называет того же Корнифиция в числе авторов, писавших специально о фигурах.
12
См.: Caplan Н. Указ, соч., с. XV.
13
Вот те основные пять совпадений, на которые опираются сторонники авторства Корнифиция
Квинтилиан
V, 10, 1–2
IX, 2, 26–28
IX, 3, 69–71
IX, 3, 91
IX, 3, 98
«Риторика для Геренния»
IV, 25
IV, 48–50
IV, 20
IV, 35 (40)
IV, 22, 41
Последнее из изданий «Риторики для Геренния» К. Л. Кайзера, в котором Корнифиций назван автором этого сочинения, появилось в Лейпциге в 1854 г. [14] Вышедшие после него за период с 1894 по 1954 гг. четыре издания «Риторики» (два из них Ф. Маркса — в 1894 и 1923 гг. [15] , а затем А. Борнека [16] в 1932 г. и Г. Каплана в 1954 г.) не принимают Корнифиция как автора. Однако, хотя чаша весов со временем склоняется явно не в пользу упомянутого Квинтилианом ритора, нельзя не отнестись к этой версии с должным вниманием, тем более, что ее поддерживали такие крупные ученые, как Вильгельм Кролль [17] и историк Маттиас Гельцер [18] . Таким образом, чехарда мнений вокруг авторства «Риторики» не утихает [19] . Одна из последних работ, защищающих авторство Корнифиция, — книга Гвальтиеро Кальболи, вышедшая в 1965 г. Как видно из заглавия (см. прим. 3), исследование Кальболи посвящено двум проблемам, связанным с «Риторикой для Геренния», — проблеме авторства и проблеме политической направленности.
14
Cornifici Rhetoricum and Herennium libri III rec. C. L. Kayser. Leipzig, 1854.
15
Incerti auctoris de ratione dicendi ad Herennium libri IV, ed. F. Marx. Leipzig, 1894; Incerti auctoris de ratione dicendi ad Herennium libri IV, recensuit F. Marx. Leipzig, 1923.
16
Rhetorique a Herennius, texte revu et traduit par H. Borneque. Paris, 1932.
17
Kroll W. Der Textdes Cornificius. — «Philologus», 89 (1934), S. 63–84; он же. Cornificianum. Melanges Bidez 2. Bruxelles, 1934, S. 555–561; он же. — RE. Supplementum 7 (194) Rhetorik, S. 1039–1138.
18
Gelzer M. Kleine Schriften. V. I. Wiesbaden, 1962.
19
В конце прошлого века помимо К. Кайзера авторство Корнифиция утверждали Вайднер, Кронерт, Тильман. Наиболее резко против этого мнения восстал тогда Ф. Маркс (в prolegomena к изд. 1894 г., с. 69 сл. и в PhW, 10 (1890), S. 999 — 1009). Аргументы Маркса в рецензии на его издание детально оспаривал Георг Тиле (Thiele G. Gottingische gelehrte Anzeigen, 1895, S. 717–735). Два года спустя Г. Тиле поддержал Г. Аммон (Ammon G. Zum Auctor ad Herennium (Ausgabe von Marx Bayerische Blatter fur das Gumnasial-Schulwesen, 33 (1897), S. 409–412). В 1901 г. появилась статья Е. Брошки (Brzoska I. — RE, V. 4 (1901), S. 1605 sq.), где он возражает против авторства Корнифиция и делает предположение, что Кор-нифиций, упомянутый Квинтилианом, — это Корнифиций Галл, живший в эпоху Августа, и взаимоотношения между ним и «Риторикой для Геренния» могут быть объяснены общим источником (школа Плоция) вследствие совпадения демократических тенденций «Риторики для Геренния» и этого представителя плебейского рода Корнифициев. В XX веке чехарда мнений вокруг авторства «Риторики для Геренния» продолжается. В 1902 г. Е. Штребель в своей работе (Stroebel Е. Cornificiana, Blatter fur das Bayerische Gymnasial — Scnulwesen, 38, 1902) признает авторство Корнифиция, в то время как Петерс (Peters G. De rationibus inter artem rhetoricam quarti et primi saeculi intercedentibus. Diss. Kiel, 1907) полностью соглашается с Ф. Марксом. В 1906 г. Вернер (Werner I. Zur Frage nach dem Verfasser der Herennius rhetorik. Jahresbericht des К. K. Staats-Gymnasiums in Bielitz, 1906, S. 3 — 20) вновь подвергает этот вопрос детальному рассмотрению и приходит к выводу, что эта проблема пока еще не может считаться решенной. Бионе (Bione С. I piu antichi trattati di arte retorica in lingua latina. Annali della R. Scuola Normale Superiore di Pisa. — «Filosofia-filologia», XXII, Pisa, 1910) отвергает авторство Корнифиция, а Толкиен (Tolkien /. Zu den Dichternzitaten in der Rhetorik aes Cornificius. — BPhW (1917) S. 825–830) в 1917 г. его признает. В 1925 г. Г. Аммон вновь решительно высказывается в защиту авторства Корнифиция, а год спустя Гербольцеймер, и позднее Гвин высказывают противоположное мнение (Herbolzheimer G. Ciceros rhetorici libri und die Schrift des Auctor ad Herennium. — «Philologus», 81 (1925), S. 391–426). В 1934 г. В. Кролль в своих трех работах по риторике (см. прим. 10) отвергает все сомнения в авторстве Корнифиция, но в «Истории латинской литературы» Тейфеля-Кролля, а также и Шанца-Хозиуса авторство «Риторики» считается неустановленным. А совсем недавно (в 1954 г.) Ростаньи высказался, пусть осторожно, но в защиту авторства Корнифиция (Bostagni A. Storia della litteratura latina. T. 2. Torino, 1954, p. 293). Исследователи последних лет: Г. Каплан (Caplan Н. Указ, соч.), Д. Маттес (Matthes D. Hermagoras von Temnos. — «Lustrum», 1958 (3), S. 214), А. Мишель (Michel А, Указ, соч.) решают эту проблему, подобно Марксу, в негативном плане, хотя Кларке (Clarke М. L. Rhetoric at Rome. London, 1953, p. 14, 167) утверждает, что аргументы Ф. Маркса недостаточны, чтобы решительно отвергнуть авторство Корнифиция. А. Мишель, не признавая Корнифиция автором «Риторики», в то же время отмечает, что это сочинение не может быть приписано молодому Цицерону (указ, соч., р. 71).