– Неизвестно с кем?

– Ну слышно же по говору, что не скорийцы и не бруленцы, - удивился Бориан.
– Значит, хуже не будет. Герцог Гоэллон тоже среди них был, и еще эллонцев с полсотни.

Таким образом прояснилась и судьба отряда, отправленного вослед герцогу Гоэллону; увы, Бориан не знал - и не поинтересовался, разумеется - каким образом пересеклись дядя и гвардейцы, зато на вопрос "откуда взялись огандцы", он ответить смог.

Саннио взглянул на большую карту, висевшую на стене его кабинета. На шелке были отмечены не только границы Собраны, но и разными цветами обозначены все герцогства, графства и баронства. За девятину с небольшим дядя побывал в Брулене, Оганде и Скоре, нашел пропавшую Керо, выручил Бориана... и опять пропал!

– Куда же делся герцог Гоэллон после вашего освобождения?
– спросил Реми.
– Где вы расстались?

– В Семисте, это на берегу Сойи, на границе с Бруленом и Сеорией, - обстоятельно объяснил Бориан, словно никто, кроме него не знал о речном порте Семист.
– Мы с солдатами отправились на корабле вниз по реке, а он отпустил огандцев и сам уехал. Пять дней назад это было. Письмо вам передал... Господин Гоэллон, вы за ним записываете?
– граф Саура с восхищением уставился на Реми.
– Я половину оборотов еще не слышал... боюсь, не все разобрал!

– Как полезен вам оказался замок Шпроде!
– хмыкнул Саннио.
– Я вам потом повторю обороты. Боюсь, что не один раз. Мы рассчитывали на возвращение герцога. Вы представляете, что тут произошло в ваше отсутствие?

– Откуда? Знаю, что король умер...
– глаза графа Саура злорадно блеснули.
– Траур носить не буду, простите уж!

– Траур носить не обязательно, - Саннио махнул рукой.
– Радоваться, впрочем, тоже нечему. Нанесите визит капитану Кадолю, он вам все расскажет. Встретимся за обедом.

– Открывайте письмо, Сандре!
– приказал Реми, когда за графом Саура закрылась дверь.
– Это просто невыносимо...

– Да уж...

Алессандр с опаской смотрел на простой деревянный футляр без отделки, запечатанный дешевым воском из придорожного трактира. Отпечаток кольца над узлом шнурка - знакомый; кольцо герцога Гоэллона. Письмо - лучше, чем ничего, но наследник предпочел бы увидеть дядю, а не письмо, не сотню, не три сотни писем...

– Дражайший мой племянник! Несомненно, вы сейчас крайне негодуете на то, что держите в руках письмо, а не какие-нибудь более весомые следы моего присутствия в этом, несомненно, лучшем из миров...

– Шею его, например...
– проворчал Реми.
– Читайте дальше!

– Увы, не могу вам обещать, что в ближайшее время мы встретимся. Обстоятельства, поведать о которых я вам не могу, ибо половину вы попросту не поймете, а о другой половине вам знать не следует, заставляют меня по-прежнему пребывать в отдалении от вас. Один из наших воспитанников должен был привезти вам это письмо, о судьбе девицы Къела, впрочем, ныне ее называют госпожой Далорн ди Къела, вы узнаете из его рассказа. С третьим же, как я знаю, и поныне все в порядке. С прискорбием сообщаю вам о том, что владетель Франсуа Файе погиб, выполняя ваше поручение. Впрочем, об этом мы еще с вами побеседуем лично, по крайней мере, надеюсь на это. С владетелем Готье все в порядке, он назначен мной в сопровождение госпожи Далорн ди Къела.

Саннио вздохнул и покачал головой. Благое намерение - и вот результат... Был ли другой выход? Нет, не было; и все же жаль господина Файе, которого Гоэллон видел лишь раз.

– Впредь прошу вас не отправлять в Брулен и Скору отрядов, а особенно - отрядов, посланных дабы разыскать меня. Увы, о судьбе отправленной в баронство Брулен полусотни ничего вам сообщить не могу, остальные же прибудут вместе с графом Саура. Подтверждаю ранее предоставленные полномочия и надеюсь на то, что в вашем лице род Гоэллонов обретет достойного продолжателя нашего дела. Искренне любящий вас дядя.

– И это все?
– недоверчиво спросил Реми.

– Все. Я отдам письмо Бернару, может быть, какой-то шифр или потайные чернила, но... Боюсь, что ничего, кроме этого, мы не прочтем. Писано так, что и попади в чужие руки - ничего полезного...

– Я еще побеседую с графом, если вы не против.

– Не против, но я хотел бы присутствовать.

– Ну, разумеется! Значит, Эмиль женился на вашей северянке. Неожиданно, следовательно, вполне в его духе. Что ж, дайте им Сотворившие счастья...
– Алларэ поднялся, подошел к окну и замер, глядя на серую морось за стеклом.

Саннио сам не понял, что за сила вытряхнула его из уютного кресла, заставила забыть и про письмо, и про глубокое разочарование тем, как все обернулось. Он встал рядом с алларцем, положил ему руку на плечо, ожидая суровой отповеди за дерзость...

– Реми...
– а вот за это точно сейчас что-то воспоследует.

– Ох, Сандре, если вы будете меня утешать, это уж совсем никуда не годится!
– грустная усмешка, виноградно-зеленый взгляд все туда же, за пелену дождя, накрывшую столицу. Потом Реми приобнял его, притянул к себе... неловкое движение предплечья оказалось дороже всякой награды. Саннио сглотнул. За что Сотворившие наказали своих потомков такой девичьей сентиментальностью?..
– Я слишком сильно ждал возвращения Руи, или хотя бы какой-то определенности. Увы. Мне не стоило этого делать...