Это честно. Но мне хотелось плакать.

Потом организаторы повели нас во дворец. Джеймс по-прежнему держал меня за руку, и я старалась улыбаться и выглядеть счастливой. Мы ведь победили. Я все равно заняла первое место на королевском конкурсе, пусть и как ассистентка. Смогу вернуть себе уважение и честное имя – на пять месяцев, ну и что.

И вот мы стоим в просторном зале и ждем, когда начнется чудо королевской магии – сложное, страшное, очень опасное. Эдвин неспешно шел вдоль стены, рассматривая пейзажи, Адеджаре замер у окна статуей из черного дерева, а кругом полно народу, и все говорят, и все поздравляют…

Ничего. Я найду способ избавиться от проклятия. Пусть и не через победу в королевском конкурсе.

Открылись двери, впуская короля и министра магии, и я замерла, увидев, что оба просто в ярости. Воздух над ними так и дымился. Джеймс застыл, глядя на государя, и я, посмотрев в его побледневшее лицо, поняла: все кончено. Нам конец.

– Бесстыдство! – отрезал министр. – Простите, государь, я не ожидал такого. Простите…

Король остановился, и в зале воцарилась тишина. Некоторое время он молчал, не сводя глаз с Джеймса, а потом произнес:

– Господа, у нас произошли некоторые перемены. Джеймс Эвиретт солгал на прямой вопрос о том, что не имеет права на участие и знает об этом.

Он сделал паузу и спросил:

– Господин некромант, неужели вы думали, что я ни о чем не узнаю?

Над залом пролетела волна встревоженного шепота. Некромантия очень темная и страшная наука, она стоит в стороне от остальной магии, и все некроманты окружены общим страхом и отторжением. Даже если они отказались от своего ремесла, их все равно не допускают во многие области магии.

– Я давно не занимаюсь некромантией, – голос Джеймса прозвучал, как из могилы.

– С тех пор, как убили свою невесту и воскресили ее? – поинтересовался король. – И она до сих пор живет бессловесным кадавром в родительском доме?

Я зажала рот ладонью. Джеймс пытался исправить ошибку несостоявшегося тестя, вернул несчастную девушку в мир живых, но не смог этого сделать до конца. Тело ее ожило, а душа не вернулась – теперь несчастная ходит, ест, спит и испражняется, но это лишь плоть, поднятая чужой волей.

Мною овладел не страх, а поистине замогильный ужас.

И я живу с этим человеком в одном доме. Работаю на него.

Я пробила ему шею когтями! А он за это мог сделать из меня чучело!

– Исполните желание моей помощницы. Она ни в чем не виновата.

Я не сразу поняла, почему Джеймс вдруг сделался ниже ростом – а потом увидела, что он встал на колени перед государем. Король нервно дернул лицом.

– Конечно. Еще одна со скверной репутацией. Послушайте, во что вы превращаете королевский конкурс? Вы оба глумитесь надо мной, что ли?

– Простите, ваше величество, – прошептала я.

А королевский конкурс мог закончиться для меня и в каземате. Это и правда было похоже на оскорбление величества, а за такое во все времена полагалось суровое наказание.

– Оба прочь с глаз моих! – отрезал король, и организаторы тотчас же подняли Джеймса с колен и цепко взяли меня под руки. – И скажите спасибо, что я вас под арест не отправляю! Эдвин, вы победитель конкурса, я исполню ваше желание. Адеджаре, вы занимаете второе место, и я дарую вам избавление от рабского состояния личным указом. Для этого магии не нужно.

Он обернулся к нам и спросил:

– Вы еще здесь?

***

До зельеварни нас довезли под конвоем. Полиция уже успела оцепить здание: зевак собралось видимо-невидимо, и у некоторых я заметила в руках камни.

– Лгуны! – заорали люди, как только мы вышли из экипажа. – Мошенники!

Я невольно пожалела, что вынула вкладки из ушей сразу же, как только мы вошли во дворец.

– Государю врали!

– Убийцы!

– Некромант проклятущий!

Джеймс зыркнул в сторону так, что дородная женщина, которая его обозвала, поперхнулась и сочла за лучшее отступить подальше. Сдержанный темноволосый господин, который сопровождал нас от дворца, втолкнул меня и Джеймса в зельеварню, закрыл за собой дверь и негромко, но отчетливо произнес:

– В ближайшую неделю не смейте даже высовываться на улицу. Вы оскорбили государя, но он в милосердии своем не желает вашей смерти. Сидите тихо и не лезьте на рожон.

Сычи, которые рванули было к нам, зависли в воздухе, трепеща неуклюжими крылышками.

– Спасибо за заботу, Кирк, – сказал Джеймс. – Если понадобится зелье, вы всегда можете ко мне обратиться.

Кирк усмехнулся.

– Поостерегусь, знаете ли.

С этими словами он вышел – хлопнула дверь и вопли с улицы как отрезало. Из-за двери в столовую выглянул Персиваль, оценил наше состояние и скрылся: то ли не желал попадать под горячую руку, то ли что-то готовил.