Джеймс прошел к стойке – машинально перебрал несколько листков с записями, подержал в руке пустой пузырек для зелья. Я осталась стоять возле закрытой двери.

Были надежды – и рухнули. Было торжество победы – и от него ничего не осталось. Мы с Джеймсом сомнительные личности и вообще удивительно, как это еще имеем право на жизнь.

– Мне жаль, – негромко произнес зельевар. – Прости меня, Абигаль, я думал, та история давно забылась.

– Такое не забывается, – вздохнула я.

Как же было обидно! Король мог выполнить мое желание – но не стал, потому что в прессе скандал из-за смерти Питера и проклятия, а его величество не будет пятнать свою заоблачную чистоту прикосновением к опороченной девице.

И мы прошли конкурс до конца, и все это оказалось напрасно.

Но Джеймс встал на колени, чтобы попросить о милосердии – не для себя, а для меня. И я твердо знала, что не забуду этого.

Никогда не забуду.

– Я думал, что смогу ее вернуть и не смог, – признался Джеймс. Что-то написал на листке бумаги, отложил в сторону карандаш. – Вот ведь как… хотел исправить ошибку другого человека. И теперь он страдающий отец, а я вечный преступник. Уехал, сменил занятие, никогда больше не прикасался к мертвым, но…

Он вздохнул.

– Ты, наверно, боишься меня. И презираешь.

Некромантов боятся все. Слишком много в них тьмы и возможности заглянуть туда, куда заглядывать нельзя.

И я тоже боялась. Но ответила:

– Нет. Мы с тобой честно победили в конкурсе. И ты пытался избавить меня от проклятия. Я тебе благодарна, Джеймс, правда.

Надо же, мы перешли на “ты”. Джеймс печально усмехнулся и вынул пачку купюр из кармана.

– Планировал сегодня отпраздновать, – признался он, возвращая деньги в сейф. – Но теперь у нас настроение как раз для поминок.

– Ты был действующим некромантом? – спросила я.

– Был. Работал в клинике с тяжелыми случаями. Зелья могут вернуть свежеумерших, скажем так. А я возвращал тех, с кем зелья не справлялись. И решил, что и с Эвой у меня все получится.

Он помолчал. Снаружи разливались возмущенные голоса горожан, но пока никто не переходил от слов к делу. Вот и хорошо.

– Потом я полностью сменил деятельность. Ушел в зельевары, добился уважения в этом ремесле. Решил, что прошлое осталось в прошлом. Но нет.

Из столовой выглянул Персиваль и сказал:

– Предлагаю продолжить беседу за обедом. Праздник или поминки, а есть надо.

С этим трудно было не согласиться.

Судя по довольному лицу голема, он все приготовил сам. И пирог с мясом и луком, и свекольный суп, и жаркое с картофелем – все было сытное, простое и пахло так, что все неприятности немного отступали. Не исчезали с концами, но делали шаг назад.

– Ты умеешь готовить? – спросил Джеймс. – Удивительно.

– Умею, – с достоинством ответил Персиваль. – Некоторое время мной владела хозяйка таверны, так что еда для путешественников была на моих плечах. Приятного аппетита!

Некоторое время мы ели молча. Потом голем спросил:

– Что планируете делать?

– Пока не решил, – мрачно ответил Джеймс. – Что бы ты посоветовал? Уехать отсюда?

Голем многозначительно улыбнулся.

– Ни в коем случае. Бегство убедит всех в том, что вы мошенник и негодяй. Пытались обмануть государя, у вас ничего не получилось, и вы бросились в бега. И еще девушку с собой прихватили. Как знать, может, она ваша жертва, и именно вы создали проклятие? И убили ее жениха, чтобы она была полностью в вашей власти?

Мы переглянулись. Персиваль был прав: ведь именно так и будут говорить сплетники, если мы покинем столицу. Тогда о добром имени и спокойной работе придется забыть навсегда.

– А пока у вас есть знания, опыт и репутация, – продолжал голем. – Клиенты, которые заказывали у вас зелья, никуда не денутся. Вы приучили их к качеству. В конце концов, вы победили в конкурсе! И все видели вас обоих в работе. Да, у вас отняли исполнение желания, но не победу! К тому же…

Он не договорил. В дверь решительно постучали.

***

Когда Персиваль открыл, в зельеварню вошел тот самый дракон, который плевал в нас огнем. А визитку-то его я выбросила. Наверняка оскорбила до глубины души.

– Несмотря на все обстоятельства, я искренне счастлив поздравить вас с победой в королевском конкурсе, – церемонно произнес дракон и представился: – Доминик Ширан, к вашим услугам.

Все в королевстве знали фамилию Ширан. Если хоть раз зайдешь в магазин колониальных товаров, то увидишь изящную букву Ш, украшенную короной, на мешках с чаем, кофе и пряностями.