А затем Лев рухнул на диван, измученный и опустошённый, и когда Саша, молча, прижалась к его боку, он вдруг понял, почему брат ничего не сказал. Его дар был очевиден, не так ли? Марья и Дмитрий подарили им самое ценное — простоту, ту прекрасную нормальность, которую сами они никогда не могли себе позволить. Дмитрий дал Льву свободу от жизни, которой он никогда не хотел. Он дал ему выбор. Слова были бы ничтожны по сравнению с этим: ведьма Антонова, которая целовала его на прощание и говорила «отпусти меня», потому что знала — она вернётся. Она вернётся и будет принадлежать ему.

Достав телефон из кармана, Лев отыскал ее имя среди контактов.

ЛЕВ: уже скучаю

САША: лев, ты невероятный романтик

САША: не забудь, что завтра ужин с галей

САША: и напомни эрику найти работу сегодня. скажи ему, что торговля наркотиками не считается полезным навыком, как и чрезмерное использование бомбочек для ванн

САША: если начнёт спорить, скажи, что я снова его ударю

Лев рассмеялся.

ЛЕВ: саша

САША: что, лев?

ЛЕВ: это моя любимая история

САША: ОХ

САША: но да

САША: ладно, хорошо

САША: и моя тоже

Пауза. Лев наблюдал, как на экране появилось сообщение:

САША: я люблю тебя

Вот, подумал он с уверенностью.

Вот почему Дмитрий не оставил ему записки.

Брат знал, что Лев услышит всё, что нужно, из уст другого человека.

ЛЕВ: я тоже тебя люблю

САША: приходи ко мне вечером, ладно? я серьёзно

ЛЕВ: не подумай лишнего, александра

ЛЕВ: но я точно собирался прийти, даже если бы ты запретила

САША: ну, круто

ЛЕВ: до встречи

Он убрал телефон обратно в карман.

— Иногда смерть — это покой, — сказал Роман после всего произошедшего. — А иногда, — добавил он, многозначительно глядя на Льва, — смерть — это всего лишь временное явление, не так ли?

Лев улыбнулся этой мысли.

— Иногда конец — это просто умело замаскированное начало, — ответил он, как человек, который знал это наверняка.

Он взглянул на часы — пора было идти. Ночи становились длиннее: жаркие, влажные, неспокойные. Но был момент, всего лишь мгновение, когда всё сходилось воедино — солнце, луна, звёзды. В это мгновение всё обретало гармонию, и Лев не хотел его упустить.

— Береги себя, Дима, — тихо сказал он брату, где бы тот ни был. — Держи его в узде, Маша.

Лев почувствовал кивок — или ему это показалось.

Затем он улыбнулся про себя, повернулся и позволил своим ногам нести его по новому пути.

Эпилог

Это было странное чувство — обладать магией ведьмы. Некоторое время Бринмор Аттауэй был уверен, что всё пойдёт не так. Операции, особенно подобные этой, редко проходят гладко. Трансплантации (которые, как правило, требуют куда больших навыков, чем вмешательство ведьмы с голыми руками) всегда имели свои последствия. Брин ждал, что заболеет или что электрический зуд в его венах угаснет, потрескивая, словно при отключении электричества. Но даже если бы всё закончилось, как рассуждал Брин, самого факта попытки было бы достаточно. Конечно, это не могло продлиться долго — да и не должно было.

Он ждал неудачи, но, к его удивлению, она так и не наступила.

— Приятно, не правда ли? — раздался голос его матери.

Её волосы, как всегда, были убраны в корону из кос. Она выглядела такой же юной, как и в восемнадцать лет. Такой же, какой была всю его жизнь, что становилось все более забавным для Брина с каждым его визитом. Какая бессмертная маленькая демоница.

— Не жалуюсь, — ответил он.

Она подняла чайник, стоя босиком на кухне, но Бринмор остановил её лёгким жестом пальца. Феи были чувствительны к таким нюансам, и он был рад, что сейчас находится здесь, с ней, а не с кем-то, кому пришлось бы делать резкий жест или громко откашливаться.