Дмитрий поймал лезвие ладонью, наблюдая, как Марья поворачивается к нему.

Это было лишь частью её плана: избавить мир от Кощея — это только половина. В течение двенадцати лет это было противостояние между двумя силами — Кощеем и Бабой Ягой — двумя половинами единого целого.

Кощей был лишь началом того, чего Дмитрий не смог разглядеть.

— Маша, — произнёс он с мольбой, и на её губах появилась мрачная улыбка.

— Теперь всё иначе, — сказала она. — Ты сделал это, Дима. Ты победил.

— Мы победили, — поправил он с болью в голосе.

— Ты выиграл, — покачала она головой. — Я проиграла. Хотя… это не совсем поражение, — она горько усмехнулась. — Считается ли поражением, если я добровольно сдалась?

Он знал, что она никогда не бросит свою мать. Она была ведьмой, но прежде всего — дочерью, сестрой, женщиной, у которой было бесчисленное количество сожалений. С её семьёй всё будет в порядке; он был уверен, что она каким-то образом позаботилась об этом.

Сегодня вечером Дмитрий Фёдоров впервые остался один, сам по себе. Сейчас, как и он, Марья делала то же самое.

И на этот раз Марья Антонова взяла судьбу в свои руки.

— Ты не обязана, — сказал он ей.

Ее губы изогнулись в усмешке.

— Нет, — согласилась она. — Но ты бы поступил точно так же, будь ты на моём месте. Я знаю, ты это понимаешь.

Её взгляд упал на сердце, которое он носил на шее. Теперь он знал, как оно бьётся, чувствовал это в каждом его толчке.

«Если я когда-нибудь решу отдать тебе своё сердце, Дима, — сказала она однажды, протягивая ему руку, ладонью вверх, — вырежи его из моей груди и спрячь в самом надёжном месте, где никто другой не сможет до него добраться. Спрячь его, Дима, там, где его никто никогда не найдёт.»

— Я не могу оставить это себе, — с болью в голосе сказал он. — Оно не моё.

— Так не храни, — ответила она. — Это хороший план, знаешь ли. Когда Кощей исчезнет, а ты будешь править в Боро, моя семья будет в безопасности. Саша сможет выбрать другую жизнь. Все они смогут.

— Баба Яга не может просто уйти от своих преступлений, — произнёс Дмитрий, и она кивнула.

— Нет, не может, — согласилась Марья, но её слова звучали неубедительно. Фальшиво. Словно она знала что-то, чего не знал он, и теперь он это чётко понял. — Но всё же, Дима, кто-то может пасть, — пробормотала она, встречаясь с ним взглядом. — Не так ли?

Он крепко сжал нож в руке.

— Это не можешь быть ты, — решительно заявил он.

Она выглядела удивленной.

— Почему нет?

— Потому что… — Он с трудом сглотнул, подыскивая слова. — Потому что ты не можешь умереть.

— О, но я могу, — напомнила она, её мрачный взгляд скользнул к флакону у него на шее, и Дмитрий вздрогнул, поняв, что она имеет в виду. — Тебе не составит труда сделать это, правда? — спросила она. — Посмотри, что я могла бы сделать с твоим отцом. С твоим братом. Можешь ли ты сказать, что не стал бы этого делать, если бы я успела?

Дмитрий представил себе окровавленное тело своего отца на полу, каким оно могло бы быть, опоздай он хоть на мгновение. Картина была чудовищной, гротескной и нереальной. Это казалось невероятным.

Её пульс, несмотря на его колебания, оставался ровным, спокойным, почти выжидающим. Его голос, напротив, дрожал от напряжения.

— Ты бы этого не сделала, — заставил он себя сказать, хотя верил в это лишь наполовину.

— Сделала, — заверила она его. — Ради моей семьи, Дима? Я бы сделала.

— Но ты говорила, что злишься на них, — возразил он. — Ты говорила…

— Я знаю, что говорила, — натянуто перебила Марья. — Но я также говорила тебе… — Она вскинула подбородок, наблюдая, как его большой палец скользит по рукояти ножа. — Я хотела новое королевство. Но я никогда не говорила, что оно должно быть моим.

Он задумался, не следовало ли ему раньше, десятилетие назад, догадаться, что в конце концов до этого дойдёт. Казалось, время бежало по кругу, словно пыталось догнать само себя.

Если я когда-нибудь решу отдать тебе свое сердце, Дима, вырежи его из моей груди и спрячь в надежном месте.

Многим влюблённым людям раньше не удавалось убить друг друга.

Дима, любовь к тебе приведет меня к погибели.

— Ты просишь меня о невозможном, — хрипло произнёс Дмитрий.

— Ну, — сказала Марья, — только потому, что ты на это способен.

Её намерения были предельно ясны. Позади неё Брин сделал испуганный шаг вперёд и протянул руку.