Здесь ведь нет достаточно глубокой норки, откуда не достанут. А у жалкого зверька — ни острых зубов, ни когтей. Отродясь не было.

Легкий скрип нарушил хрупкую иллюзию зыбкого покоя. Элен сжалась в комок, забиваясь в угол постели. Ближе к тяжелому ковру — во всю темную стену. Кажется, на ней выткан уже потертый камин. Наверное, тоже давно погас. Пленница его видела слишком давно. Еще когда не боялась зажигать предательские свечи.

Она опять забыла забраться под кровать. Поглубже. Да и зачем? Вытащат отовсюду.

Густая тьма и легкие шаги. Еле слышные, приглушены толстым ковром. Другим — напольным, с густым ворсом. Ни яркого факела, ни тусклой свечи, ни слабого лучика — сквозь тяжелые шторы. В кромешной тьме приходят уже не затем, чтобы вести на казнь в черно-алый зал.

В черной ночи просто тихо душат. Без шума.

Горло пересохло, как давно мертвый колодец в хеметийской пустыне. Элен жалко всхлипнуть удалось лишь со второго раза. Даже ей самой — еле слышно. Да и всё равно бесполезно кричать — кто здесь придет? Еще одна шайка очередных убийц?

Безжалостные палачи и обреченные жертвы — больше никого просто не осталось. Только не в мрачном Мэнде. И уж точно — не в змеином дворце.

А роль Элениты определена изначально. Обреченного статиста в трагической пьесе. Проходного персонажа на заднем плане. Храбрая и добрая Кармэн просто отсрочила смерть хрупкой воспитанницы. На сколько-то дней и ночей бесконечного ужаса. Или часов. Элен утонула в безвременье слез, страха и тьмы.

Наверное, лучше было умереть сразу. Сейчас бы уже всё кончилось.

Нет! Великая Змея ведь поглощает бессмертные души. У них не будет даже посмертия.

Как Эленита могла об этом забыть? Что теперь с душой бедной Кармэн? Виктор никогда не простит…

Только кому нужно прощение друг друга — если посмертия не получит никто? Никому не вырваться. Только не отсюда.

Сильная рука зажимает рот — слишком внезапно. Еще бы один вздох! Еще раз увидеть теплое золотое солнце!

Так уже было. В ало-черной, как эбеновый зал, спальне Короля-Жреца. И в ритуальном зале у столба.

Слезы горьким водопадом хлынули из глаз. Надо было всё же закричать!

Отчаянная Элгэ сейчас вырывалась бы. Дико и яростно дралась и кусалась. Плевать, что бесполезно. Она всегда боролась до конца — потому Виктор ее и любил.

Сейчас Элениту просто придавят душной подушкой и…

Может, хоть так ее душа отправится к милосердному Творцу? Змеи ведь здесь нет.

— Элен, тише. Не бойся и только не закричи. Это я, Вик.

Любимый! Он пришел — после того, как дождливую вечность назад облил жгучим как яд презрением. И бросил умирать.

Как он сюда попал? Его пропустили? Почему Элен не слышала скрипа ключа?

— Эленита, — еле слышно шепчет Виктор, — если бы я там попробовал тебя спасти, он убил бы тебя тут же. У меня на глазах. Это же безумный зверь — хуже Карла и Гуго вместе взятых.

Что в его голосе? Почему Элен еще Виктора слушает?

— Я… — шепчет она.

— Знаю, ты тоже не могла иначе. Ты спасала ребенка. И я — не мог.

В его голосе много тепла, но нет раскаяния. Виктор уверен, что прав. И что она должна это понять.

А Элен еще не знала ни о каком ребенке. Да и сейчас до конца не уверена. От будущего ребенка ей так плохо или просто от бесконечного, как Бездна, горя и ужаса?

— Как ты сюда…

— Нет времени. Как я пришел, так мы сейчас и уйдем.

Куда? Неважно. Если здесь есть любой выход — надо бежать. Пока не явились жесткорукие убийцы с гнилыми от злобы сердцами. Жрецы в черных сутанах и девы в золотых платьях.

А это случится вот-вот. Про Элениту не могли забыть совсем. И не могли решить ее пощадить. Такого не бывает.

Здесь не щадят никого. Король-зверь Мэнда и впрямь — страшнее всех пьяных Карлов и всех Гуго подлунного мира.

Узкая потайная дверь оказалась за настенным ковром. Рядом с выцветшим камином. Абсолютно неразличимая. Элен бы никогда ее не нашла. В одиночку.

Протиснуться можно только боком. Хорошо, что будущее дитя еще не раздуло ее тонкое тело.

Камин всё же согрел Элениту — напоследок.

Но ведь она теперь снова — не одна.

И лучше пока не говорить, что не уверена в ребенке. Вдруг Виктор готов ее спасти только ради этого?