– Ты имеешь в виду, самый неуловимый безумец Лондона. Ты определенно сумасшедший, - сказала она, широко улыбаясь.

– Тогда этот сумасшедший прощается с тобой, - сказал он с формальным поклоном и улыбкой, которая продемонстрировала россыпь самых привлекательных морщинок у его глаз.

На мгновение у нее перехватило дыхание, и она не могла не задаться вопросом, какой могла бы быть его улыбка через двадцать лет или через сорок. И пока ее мысли блуждали - где-то около его восьмидесятилетия, когда она представила себе самые привлекательные морщинки из всех - он повернулся и ушел.

Оставшись одна в комнате, Элли поняла, что он зашел к ней не для того, чтобы отдать книгу. Он пришел, чтобы успокоить ее, на случай, если у нее возникнут какие-либо опасения по поводу поездки с ним после их поцелуя.

Вероятно, с ее стороны было бы благоразумным отказаться... Но она больше не хотела избегать его. На самом деле, она с нетерпением ждала поездки.

Это странно легкое, не поддающееся определению ощущение бурлило внутри нее, как будто ее кровь была наполнена воздухом, готовым оторвать ее от земли. Тело могло взорваться от такого недуга. И все же, это не вызвало у нее паники.

“Вполне возможно, что ящик Пандоры на самом деле был корзинкой для пикника”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

Во второй половине дня их путешествия Мэг высунула голову из окна кареты, прикрывая глаза от яркого солнечного света.

– Брэндон, не могли бы мы скоро остановиться на пикник? Не ради меня, конечно, потому что мне нравится часами сидеть совершенно неподвижно, и у меня никогда не бывает аппетита, - она озорно усмехнулась, когда он бросил сомнительный взгляд вниз с седла своего жеребца, - но бурчащий желудок Элли далеко не такой крепкий. На самом деле, я думаю, у нее может возникнуть соблазн съесть синюю птицу на шляпе тети Миртл, если мы в ближайшее время не остановимся.

Сквозь щель он услышал смех и увидел, как Элли потянулась через проход, чтобы игриво шлепнуть его сестру. Затем в кадре появилось ее лицо, щеки пылали румянцем.

– Не обращайте внимание на свою сестру, милорд. Я в совершенном порядке. Пожалуйста, не меняйте свои планы больше, чем вы уже сделали из-за меня.

– Так случилось, что я сам умираю с голоду, - сказал он и не смог удержаться от взгляда на ее губы.
– Не так далеко впереди есть поляна с ручьем неподалеку. Мы остановимся там ненадолго.

Он пришпорил Самсона и сообщил кучеру об остановке. До сих пор дороги были чистыми и сухими, и они продвигались отлично. Времени для пикника было предостаточно.

Но, как ни странно, Брэндон не чувствовал потребности в отдыхе. Его переполнял необъяснимый прилив энергии, как будто он мог целый день скакать рядом с каретой. Черт возьми, он мог пробежать всю дорогу до Уилтшира, не уставая. Он просто чувствовал себя хорошо. На самом деле чертовски хорошо.

Он не совсем понимал причину этого, но задавался вопросом, может быть, это было как-то связано с отсутствием Незерсоула. Одно это могло сделать теплый, солнечный день еще более прекрасным. Единственное, что было бы еще лучше, это если бы он и вовсе передумал приезжать.

Ни для кого не было секретом, что ему не нравился Незерсоул. Но было абсолютной загадкой, что привлекательного в нем находила Элли. Очевидно, она не замечала, какой он законченный болван. Но Брэндон надеялся, что это изменится. Она заслуживала лучшего, чем Незерсоул.

Эта мысль не покидала Брэндона уже несколько дней, постоянно докучая и раздражая его. По его мнению, нет ничего хуже, чем быть ослепленным любовью. Если бы он мог, он бы спас ее от этого.

Оставив свою лошадь на попечение одного из слуг, Брэндон присоединился ко всем на поляне. Элли и Мэг разложили свои шали среди маргариток. Старшие мисс Пэрриш разгрузили корзину. И большую часть часа они наслаждались вкусной едой и непринужденной беседой.

После трапезы тетушки отправились за ягодами, и его сестра последовала за ними. Но он был рад, что Элли задержалась в его обществе. Еще больше радовало, что она перестала официально обращаться к нему "милорд", когда они были одни.

– Брэндон, у меня есть кое-что для тебя, - сказала она, потянувшись к сумке, стоявшей рядом с ней.
– Я просто подумала, что, пока остальные отошли, то сейчас самое подходящее время вернуть тебе это.

Она протянула сложенный квадратик белого льна.

– Это твой носовой платок, тот, который ты оставил у меня на днях. Я смыла кровь, и что ж... Остальное ты можешь увидеть сам.

Она вышила в одном уголке петляющую букву Б зеленой нитью, отделанную серебром, чтобы придать ей мерцающий эффект в меняющемся свете. И прямо на самом краю был крошечный клевер.

– Это восхитительно, - сказал он без всякого преувеличения. Как джентльмен, он был обязан восхищаться рукоделием всех видов, но он редко, если вообще когда-либо, видел что-то по-настоящему потрясающее. Даже по такой маленькой вышивке, он видел, что у нее исключительный талант.