Мужчины спорить не стали, признавая справедливость слов ящера, и уже спустя несколько секунд крылатый змий взмыл в небо, радуясь новой возможности соединиться со стихией и предвкушая скорое освобождение.

В этот раз девушек настоятельно освободили от какой бы то ни было работы, наказав отдыхать, пока мужчины все сделают сами, чем принцесса и ее фрейлина и воспользовались. Облюбовав место под ближайшим деревом, они сели, прислонившись к стволу и стали наблюдать за действиями спутников. Размеренные, экономные и четко-выверенные действия мужчин успокаивали, а недостаток сна явно напоминал о себе. Очень скоро глаза девушек стали закрываться и они погрузились в дрему.

Мирные звуки потрескивающего костра и звонких птичьих трелей были прерваны коротким свистом. Стрела задела руку Акрана, оставив на ней глубокую царапину, стремительно насыщавшуюся красной жидкостью. Тренированные воины мгновенно пригнулись и стали оглядываться в поисках источника угрозы. Долго быть в неведении им не пришлось. Стрелы одна за одной стали вылетать из-за деревьев. Мужчины слаженно, не сговариваясь, ринулись к четвероногому транспорту, чтобы вооружиться, а затем стали продвигаться к дереву под которым спали девушки. Но они не успели.

Вслед за стрелами из-за деревьев показались нападающие. Это были тышхатцы. С громкими криками и гиканьем они ринулись на троих мужчин, тесня тех на открытую местность. Стрел больше не было. Зато было численное превосходство противника.

Сон Итарины прервал грубый рывок. Чья-то наглая рука вздернула девушку вверх, перехватила за талию и вскинула себе на плечо. Открыв глаза, принцесса какое-то время просто не могла понять, что происходит. Из оцепенения ее вырвал крик Олеяны. Оценив со своего положения одежду индивида, явно намеревавшегося ее похитить - иначе с чего бы ему стремительно удаляться от места стоянки с ней на плече?
– девушка узнала в нем тышхатца, и, судя по его действиям, разговаривать и пытаться договориться смысла не было.

Принцесса с силой ударила похитителя по спине. Потом еще раз и еще, но мужчина не обращал внимания на ее трепыхания. Где-то рядом раздавались ругательства подруги:

– Отпусти меня, грязный мужлан! Убери руки!

Итарина нахмурилась и стала молча и сосредоточенно молотить по спине тышхатца, вкладывая в удары всю силу, которой располагала. Однако место привала становилось все дальше, а лязг оружия и крики все глуше.

Трястись вниз головой на плече неизвестного и не слишком озабоченного комфортом девушки тышхатца Итарине пришлось не слишком долго. Скоро ее передали другому степняку, на этот раз конному, и теперь она тряслась вниз головой, перекинутая через туловище коня. Кочевники ездили на лошадях без седел, поэтому ухватиться было не за что, кроме ноги наездника, но та была плотно прижата к боку скакуна. Единственным, что удерживало принцессу от падения, была рука тышхатца, с силой прижимающая ее к коню. Спустя несколько минут такого способа передвижения у Ее Высочества заныла грудная клетка, а по ощущениям спины она ей грозил внушительный синяк в форме мужской ладони.

Криков Олеяны больше не раздавалось. Оставалось только надеяться, что девушка благоразумно замолчала сама, а не тышхатский кулак прервал ее громкое повествование о том, что она думает о похитителях и их родственниках до седьмого колена.

Ноздри наполнял запах лошадиного пота. Тарина изо всех сил напрягала шею, чтобы не сталкиваться лицом с боком лошади во время каждого скачка. Мышцы ныли нещадно. Но больше всего девушку беспокоила судьба оставшихся в перелеске мужчин. Численный перевес нападающих был значительным. Двое великолепных эрлейских воинов, о мастерстве которых ходят легенды, и отриссиец - это, конечно, серьезные противники, но дюжина кочевников, тоже с раннего детства обучаемых искусству воины, была серьезной причиной для беспокойства.

Сейчас лежащая поперек конской спины девушка могла думать только об одном: только бы с ними все было хорошо. Разум, несмотря на обстоятельства, был на удивление ясным. Да и что ей оставалось делать? Предпринять попытку побега сейчас было равноценно самоубийству. Оставалось только думать. Неожиданно для себя принцесса осознала, что за это короткое время путешествия каждый член отряда стал ей по-своему дорог, но больше всех она переживала за Акрана. И не потому, что он князь или договорной жених. На один страшный миг она представила, что его не станет. Не только рядом с ней, а вообще. Что вражеская стрела или клинок найдут свою цель, и сердце воина перестанет биться. От представленной картины накатила тошнота, защемило сердце и даже потемнело в глазах. Мозг ярко-красным всполохом пронзила мысль 'только не он!'. Стало по-настоящему страшно.

Определить, сколько времени продолжалась скачка, Ее Высочеству было не под силу. Все ее силы - и физические, и душевные - находились в огромном напряжении. К тому моменту, как копытное средство передвижения остановилось, в теле девушки болела каждая мышца, а от тяжелых мыслей волнами накатывала дурнота. Всадник соскочил с коня и снял несопротивляющуюся девушку, а затем поставил перед собой. Итарина пошатнулась. Она бы, скорее всего, упала, но позади нее на расстоянии в шаг оказался ствол дерева, о который она благодарно оперлась и, наконец, подняла глаза на мужчину, стоящего перед ней.