Глава 32Коннор О'Дойл

?

Влюбленный до кончика хвоста.90

— Наверное, уже достаточно заварился, — бормочу я, глядя на маленький поднос с чаем и закусками, которые собрал для нее.

На этой неделе больше не было ни слез, ни истерик, никаких ужасающих историй из интернета о эмоциональных всплесках во время месячных. Правда, было несколько эпизодов так называемого «волчьего превращения». Я был на гребаном взводе, кажется, целую вечность, пытаясь понять, нужен ли я ей.

Гостиница за последние дни начала постепенно пустеть, так как наше небольшое мероприятие подошло к концу. Хотя стало немного тише, дел по-прежнему хватает. Большинство номеров нужно подготовить к следующему этапу ремонта, и все это превращает отель в проходной двор — гости уезжают, инструменты прибывают.

У меня почти не было времени повидаться с Уитли — мы оба по уши заняты работой — она с балами и другими мероприятиями, а я со всем остальным. Последние несколько дней были настоящим сладким ужасом. Каждую ночь я обязательно массирую ей спину и бедра, чтобы помочь расслабиться перед сном, а потом начинается пытка. Пытка — из-за того, как она прижимается ко мне во сне, как стонет мое имя и трется о меня своим телом, сама того не осознавая. Это сводит меня с ума.

К счастью, мой член ведет себя относительно пристойно — какое-то внутреннее чувство подсказывает, что ей сейчас больше нужен комфорт, а не похотливый зверь, преследующий ее по пятам.

Если раньше при одном упоминании ее имени шерсть вставала дыбом, то теперь она стала воплощением всех моих надежд и фантазий. На самом деле, глупо, насколько я был слеп.

Я балансирую с подносом в одной руке, поднимаясь по лестнице для прислуги в северное крыло, и тихо стучу в ее дверь. Мне кажется, что мы целую вечность не проводили время вместе — кроме этих пыток в постели, конечно — и меня уже раздражает, как редко мы видимся днем. Как будто она меня избегает. Но это вряд ли.

Я улыбаюсь, надеясь, что она проголодалась, так как сейчас перерыв между готовкой обеда и ужина.

— Я принес вкусняшки…

Не дожидаясь ответа, я толкаю дверь и вижу ее в кровати, закутанную в одеяло до подбородка. Я напрягаюсь, замирая на пороге, не зная, стоит ли входить, учитывая ее выражение лица.

Лицо Уитли заливается ярко-вишневым румянцем, а взгляд становится ошарашенным, когда она поворачивается ко мне с удивленным визгом. И тут до меня доносится приглушенное «вжж-вжж» вибратора.

Запах возбуждения, самый сильный из тех, что я когда-либо чувствовал, накрывает меня с головой. Член мгновенно напрягается, и я низко рычу, закрывая за собой дверь.

Когда я ставлю поднос, вибратор, наконец, умолкает.

— Какого черта, Уитли? — спрашиваю я, пытаясь понять, что произошло за те пару часов, что я оставил ее читать, и почему она не позвала меня.

Мы не трахались с того самого раза в коридоре, так что это маленькое предательство…

— Я не виновата, клянусь! — выглядывает она из-под одеяла. — Я читала книгу, и там было про узлы. Но я не уверена, что готова быть завязанной прямо сейчас… — она запинается, покосившись на мою очевидную эрекцию, будто та вот-вот прыгнет на нее и укусит.

— В книге, которую ты читаешь, есть сцены с узлами? — переспрашиваю я, искренне заинтригованный тем, что могло вызвать у нее такую реакцию.

— Эм, ну да. Там даже есть главы про брачные узы. Раньше я находила это чертовски возбуждающим, но теперь — просто вау, — ее взгляд становится затуманенным, глаза затягиваются дымкой.

— Почему ты не позвала меня, когда это началось? — я дергаю за шелковый галстук на шее, пытаясь как можно быстрее от него избавиться.

Она в таком состоянии, нуждается, а я все это время сдерживал себя, думая, что именно этого она и хочет! Пуговицы с треском разлетаются, пока я в спешке стягиваю рубашку. Пьянящий запах ее желания усиливает мое возбуждение до предела.

Блядь. Моя пара возбуждена, а я внизу заваривал гребаный чай. Чай!

Эта женщина понятия не имеет, как сильно я сдерживался. Немного крови между ее бедер? Меня, бессмертного, убивающего веками, это бы нисколько не смутило. Но я держал себя и свою эрекцию в узде ради ее комфорта. А теперь выясняется, что она читала про спаривание и узлы в какой-то книге, когда у меня есть настоящий узел, который я могу вогнать прямо в рай ее сладкой киски.

Оскорбление — вот что это такое. Узнать, что она возбуждена, вот так, а затем услышать, что она пыталась лишить меня удовольствия удовлетворить ее, удовольствия приласкать свою пару. И все потому, что у нее месячные? Это не останавливает мое желание.

— Ты был занят, — бормочет она, опустив глаза.

— Уитли, я настолько сильно люблю твою киску, что никогда не дам ей больше, чем она способна принять, особенно если это приносит тебе удовольствие. Непослушная женщина, ты с самого начала должна была сказать мне, как сильно тебе нужно облегчение, — я вскакиваю на кровать и притягиваю ее в свои объятия.

— Я просто новичок во всем этом, — ее темные брови сдвигаются на переносице. — И я уже рассказывала тебе, каким был мой прошлый парень. Я не хотела тебя утруждать.