Песок прохладен под моими босыми ногами, и я останавливаюсь, чтобы прислушаться к шуму воды, плещущейся о берег.

Как здесь спокойно. Как удобно предсказуемо. Всегда одно и то же, несмотря ни на что. Независимо от хаоса на острове или в моей голове.

И сегодня вечером здесь царит хаос.

Я верну ее. Она в безопасности.

После того, как Люсинда выстрелила в меня, я проснулся в своей постели, моя рука была зашита там, где пуля задела ее, рана в плоти. Интересно, если бы я не поймал ее за запястье, попала бы она в цель. Убила меня. Интересно, было ли это ее намерением или гнев затуманил ее рассудок?

Я размышляю о своих встречах с Джозефом Галло. С Дэвидом Вителли. Интересно, кто из них набросился на меня? Они должны быть наказаны, и я доберусь до этого.

Но не сегодня.

Сегодняшний вечер предназначен для чего-то другого.

И Хелена вернулась. Она спит в моей постели. Она в безопасности.

Люсинда и Итан ушли — пока.

Я подхожу прямо к воде, позволяю ей прикоснутся к пальцам ног. Провожу рукой по волосам, задаваясь вопросом, что случилось со мной за последний месяц? С тех пор, как она вошла в мою жизнь.

Нет. Это не тот способ сказать это.

Она пришла не по своей воле.

Я украл ее из ее жизни и насильно втянул в свою.

У нее есть полное право ненавидеть меня, но она этого не делает. Она цепляется за меня. И я не могу выбросить ее из головы. Из-под моей кожи. Я не могу насытиться прикосновениями к ней, не могу подойти к ней достаточно близко, даже когда я похоронен глубоко внутри нее.

Я смотрю на небо, сегодня оно достаточно темное, чтобы я мог видеть звезды.

Сейчас новолуние. И это соответствует сегодняшнему дню.

Чёрное.

Сегодня мой двадцать девятый день рождения.

Когда следующая волна достигает моих лодыжек, она касается низа моих джинсов.

Я делаю шаг назад. Песок прилипает к моим мокрым ногам.

Время двигаться. Пора убираться с острова. Всего на одну ночь.

Грегори позаботится о Хелене.

Я пробираюсь к одной из двух лодок, забираюсь на борт и завожу двигатель. Ночью он кажется громче, и я бросаю один взгляд на дом, на мое темное окно.

Она спрятана внутри, целая и невредимая. Она будет здесь, когда я вернусь.

Седьмая глава

Хелена

На следующее утро я просыпаюсь довольно поздно — одна. Сторона кровати Себастьяна холодная. Уже больше десяти. Обычно я не сплю допоздна, по крайней мере, дома я этого никогда не делала, но здесь время - это все, что у меня есть.

Откидываю одеяло, и встаю, принимаю душ, иду в свою комнату одеваться. Я удивляюсь, когда спускаюсь вниз и никого не вижу. Оба брата, должно быть, уже поели.

Я наливаю себе чашку кофе со сливками и беру кусочек тоста. Я беру его к бассейну, и он сверкает, как сотня бриллиантов на ярком солнце. Сажусь на край и опускаю ноги в прохладную воду, пока ем свой тост и пью кофе.

Вокруг никого нет, ни садовника, ни одной из девушек, которые работают на кухне, накрывают на стол или убирают за едой. На острове тихо. Тише, чем обычно. Это почти жутко, и я задаюсь вопросом, не одинока ли я.

Когда я доедаю свой тост и кофе, я встаю, захожу за угол и вижу, что одной из лодок не хватает. Я возвращаюсь внутрь, заглядываю на кухню.

Пусто, ни одной кастрюли на плите. Ничего приготовленного. Никакой грязной посуды в раковине, ожидающей мытья.

Я подхожу к кабинету Себастьяна и стучу в дверь. Когда ответа нет, я дергаю за ручку, но она заперта.

— Себастьян?

Ничего.

Шаги позади меня пугают меня.

Я знаю, что это не Себастьян. Я могу сказать, когда он входит в комнату.

Я поворачиваюсь, и хотя знаю, кто это будет, волосы у меня на затылке встают дыбом, когда я вижу Грегори, приближающегося. Интересно, где он был? Он одет в джинсы и футболку, но босиком, а его волосы взъерошены.

— Он ушел, — говорит он, направляясь к лестнице, едва взглянув на меня.

— Ушел?

Он кивает. Поднимается на две ступеньки.

— Куда?

— Он вернётся завтра, — он поворачивается ко мне.

— Завтра? Он мне ничего не сказал.

Грегори пожимает плечом: — Может быть, он не хотел нарушать романтическое настроение вашего вечера.

Я чувствую, что краснею. Слышал ли он нас? Видел нас? За ним это уже наблюдалось раньше.

Один уголок его рта приподнимается, и он делает короткий выдох, как бы говоря, что со мной так легко трахаться.