Ровные длинные пальцы с аккуратным маникюром сомкнулись на фильтре и выдернули сигарету у него из руки. И теперь наблюдал мужчина. Как темный взгляд с дерзким прищуром остановился на его лице, пока она жадно вдыхала никотин, а потом с вызовом выпускала сизое облачко прямо в него.

Мол, угостился, а теперь посторонись.

Рома так же молча достал свою пачку и закурил, встав рядом с ней почти плечом к плечу. Ощущая странную интимность момента. Оба медитативно дымили, глядя куда-то перед собой. Пару раз идиллию нарушили работники, выносящие мусор к темным бакам у черного выхода.

— Чему еще ты научилась в Париже? — заговорил Разумовский, медленно поворачиваясь к девушке. — Каре, экстремально открытые наряды, курение… эскорт...

Она отзеркалила его движение, и они коротко переглянулись, перед тем как Элиза снова отвернулась. Но от промелькнувшего в глубине её глаз грозного предостережения не лезть на эту территорию внезапно захотелось совершить нечто абсолютно противоположное — вытряхнуть из неё душу…

— Этому я научилась не в Париже, — ответила, растягивая слова, — было много городов и различных интересных компаний…

Левая ладонь в кармане брюк сжалась в кулак.

Рома всё-таки отступил на шаг, словно боясь поддаться искушению выбить подробности. Именно выбить.

— Ты окончательно переехала из дома родителей? — сменил тему, делая последнюю затяжку и выбрасывая окурок.

— Ага, лет пять назад, когда вышла замуж… — ухмыльнулась саркастически, туша сигарету о железной обод урны, в которую потом стремительно её и отправила. — И с тех пор там не живу.

Ответы звучали по-издевательски «на отвали».

Само собой, у взрослой девушки не возникнет проблем с выбором жилья. Особенно… если она несвободна. Он даже не знал, что хотел услышать, задавая этот вопрос. Может, подсознательно пытался привести разговор к Дашкову, чтобы прояснить, догадывается ли она об его изменах? Но её скрытность лишает возможности осторожно прощупать почву.

— Какие у тебя причины избегать родных?

— Что за бред, — девушка удивленно фыркнула. — Тебе показалось.

— Хорошо. А Богдана?.. Ты странно ведешь себя с ней.

— Разумовский, с чего ты взял, что я стану перед тобой обнажаться, как раньше? — Элиза подалась немного вперед, коварно улыбаясь. — Давай засчитаем твою попытку разузнать моё место жительства и провести сеанс психоанализа провальной. И перейдем к разбору твоей личности? Как вежливая ответочка, м-м?

Рома не ожидал подобного поворота. Она вела себя слишком спокойно, уверенно. Контролировала эмоции, хотя буквально десять минут назад ему показалось, что девушка подавлена и растеряна, и ей надо с кем-то поговорить.

Уже в который раз он ошибается по поводу её реакций.

И пока мужчина осмысливал это «я не стану перед тобой обнажаться», гадая, умышленно ли был использован такой термин, Элиза нарочито небрежно прошлась по нему изучающим взглядом, а потом резко вернулась к глазам, цепляя прямотой взора и озвучивая список:

— Модная щетина на лице, машина представительского класса, сексуальные связи на рабочем месте… Кажется, из внешних факторов стабильным остался только один элемент — твоя удавка, — махнула рукой на галстук и вернулась в исходное положение, отдаляясь от него. — Тебя можно поздравить с тем, что ты нашел свою степфордскую жену? Точнее, как говорится, я её слепил из того, что было? Однако… Нельзя же так явно… ну, Роман Аристархович.

— Что ты имеешь в виду?

— А-а… то есть, тебя не смущает ничего во внешности твоей секретутки?

— Например? — его стала раздражать эта манера говорить загадками.

— Например… после многочисленных метаморфоз она тебе никого не напоминает?..

Этот разговор был обречен остаться незаконченным.

Они одновременно развернулись на громкий раскатистый хлопок. В дальнем углу дворика за припаркованными машинами парнишка в фирменном фартуке, который был на всех официантах в зале, бросал баскетбольный мяч в старенькое видавшее виды железное кольцо без сетки, привинченное к бетонной стене котельни. Кажется, так персонал снимал стресс после общения с неугомонными детьми или их заносчивыми родителями. Неплохая сублимация.

Около минуты оба наблюдали за манипуляциями худощавого парня, который попал всего один раз из числа нескончаемых попыток.

Рома готов был поклясться, что они с Элизой вспоминают об одном и том же. И следующие её слова это подтвердили:

— А вот это уже интересно! Намного интереснее, чем обсуждать твою Леночку, — многообещающе выдала она, плавно отрываясь от стены и становясь перед ним во всей красе. — Ну что, Роман Аристархович, как насчет реванша спустя четыре с половиной года?