– Где ты был прошлой ночью, Патрик? – спросил Спарроу.

Хотя я мог сделать больше выводов из его вопроса, его тон не предполагал проблемы.

– В клубе «Регал», – ответил я. – Вчера состоялся первый раунд их большого покерного турнира. Все началось с сорока двух игроков, каждый из которых заплатил солидный вступительный взнос. Теперь их стало тридцать.

Когда я ответил, то понял, что это было то, что мы видели, крыши клуба «Регал», а также соседних зданий.

– Слухи распространяются на всех уровнях города, – сказал Рид. – Скажи нам, правда ли они.

Слухи?

Я этого не ожидал. Кто видел, как мы с Мэдлин разговаривали? Был ли я замечен входящим в ее гостиничный номер или выходящим?

Подняв кофе, я встал и сделал несколько шагов, определяя наилучшую стратегию для признания для того, чтобы рассказать своим трем лучшим друзьям, что я утаил небольшую, но важную часть из своей биографии. Это было не то, что я был готов признать. Тем не менее, они заслуживали знать. Предложения формировались в моей голове. О, кстати, когда мне было восемнадцать, еще до того, как я встретил всех вас, я женился на девушке. Через несколько месяцев она исчезла. На улице ходили слухи, что она умерла, став жертвой случайного насильника. Такое случается даже сегодня. Когда я не нашел никаких зацепок, то сдался. Я пошел в армию, чтобы избавиться от воспоминаний. Но, эй, не волнуйтесь. Прошлой ночью я снова увидел ее. И поскольку мы так и не развелись, она все еще моя жена.

Затем глубокий голос Рида проник сквозь мой туман.

– ...сказал, что он купил участие. Он уехал из города после того, как его отец и МакФадден потерпели неудачу. Зачем ему возвращаться?

Я глубоко вздохнул.

Они говорили не о Мэдди. Слухи касались Антонио Хиллмана, человека, имеющего тесные связи с ныне несуществующей организацией МакФаддена, организацией, которая управляла Чикаго задолго до того, как кто–либо из нас родился, та, чей лидер сейчас отбывал срок за невообразимые преступления против детей.

Я сосредоточился на том, что услышал.

– В конце вечера, – сказал я, – прежде чем объявить места во втором раунде, клуб сделал объявление о Хиллмане.

– И ты не подумал, что это важно? – спросил Мейсон.

Я выпрямился.

– Подумал. Да. – Я перевел дыхание. – Антонио там не было. Я проверил весь клуб. Я не видел никого, кто ранее был в окружении его или его отца. Согласно объявлению, младший Хиллман должен прибыть в «Регал» сегодня.

– Он самоуверенный сукин сын, – сказал Рид.

Спарроу встал.

– Мне это не нравится. Ход чертовски наглый. Сын заключенного в тюрьму советника МакФаддена, занимающийся отмыванием денег, которого здесь не видели со времени суда над отцом, возвращается в Чикаго и скрывается от посторонних глаз. Он возвращается, заплатив семьдесят пять тысяч за участие в покерном турнире. Почему?

– Он не был осужден за отмывание денег, – сказал Рид.

– Потому что ему никогда не предъявляли обвинений, – добавил я. – Федералы сосредоточились на Рубио и Венделле.

– Что, как мы уже говорили, оставляет других игроков в команде МакФаддена, до которых мы еще не добрались, тех, кто исчез, как Антонио.

Спарроу вдохнул и поднял обе руки к макушке головы. Его бицепсы напряглись под рукавами серой футболки, как это бывало, когда он концентрировался.

– Происходит что-то еще. – Спарроу повернулся ко мне. – Расскажи нам все, что было в «Регале» прошлой ночью. Всё. Я чертовски рад, что у нас там был свой человек. Один из лучших. – Он потянулся к стулу, развернул и оседлал его. – Было ли что-нибудь необычное? Что-нибудь или кто-нибудь, кто выделялся – привлек твое внимание?

Черт. Да, но я не был готов сказать, пока не узнаю больше.

Я начал пересказывать свои честные воспоминания о той ночи, посетителях, безопасности и самом турнире. Во время этих воспоминаний я удобно исключил упоминание о Мэдлин; тем не менее, я упомянул мажора Мариона Эллиота. В его присутствии постоянно шептались. Я провел кое-какие исследования, он заслужил такую шумиху. У него был один из самых длинных списков побед в турнирах и, следовательно, один из самых высоких заработков за всю жизнь. Его возраст был очевидным способствующим фактором.

– Я видел его, – сказал я, – И наблюдал, как он играет. Он заслуживает своей репутации, но он стар.

Рид печатал на клавиатуре. На другом экране появилось изображение Мариона Эллиота.

– Это он?

– Да, – ответил я, – Но эта фотография старая или отфотошоплена. Прошлой ночью он выглядел по меньшей мере на десять лет старше.

– Здесь написано, – начал читать Рид, – Марион Эллиот, родился в Хьюстоне, штат Техас. – Он кивнул, продолжая читать. – Ну, согласно этому, он на тридцать лет старше нас.