На окне всё ещё висели наклейки за Судью и ТОЛЬКО НЕ 13. Хороший дом, туда можно заглянуть. А Лэнройду нужно было выпить.

Клив открыл дверь с полным стаканом в руке.

— Пей, старина, — сказал он, — я намешаю себе ещё. Вечер как раз для выпивки, а? — Очевидно, он уже некоторое время находился под воздействием этой мысли; британский акцент, почти исчезнувший, вернулся с полной силой, как всегда после нескольких порций.

Лэнройд вошёл и с благодарностью принял стакан.

— Подпишу ту петицию, — сказал он. — Мне нужно выпить, чтобы оставаться трезвым; думаю, я достиг той точки, в которой не могу не напиться.

— Интересно будет узнать, — заметил хозяин дома, — прав ли ты. Рад, что ты зашёл. Мне нужна была компания.

— Слушай, Стю, — прервал его Лэнройд. — Если бы не наклейки на твоём окне, я мог бы поклясться, что ты пьёшь на радостях. Ради Бога, что тут праздновать?

— Ну, что до Бога, старина, думаю, всё, что празднуется, празднуется во славу Божию, не так ли? В конце концов… Прости. Должно быть, я уже слегка пьян.

— Знаю, — ухмыльнулся Лэнройд. — Обычно ты не суёшь мне своё богословие Церкви Англии. В трезвом виде сам знаешь, что я безнадежен.

— Но не убеждён в этом. А Бог, конечно, вступает во всё это. Мой ректор со мной спорит — совсем не одобряет. Вмешательство в Божественное провидение. Но А: как я вообще могу вмешаться во что-то Божественное? Отсюда Б: если это возможно, то это часть Божьего промысла. И В: я предложил нашему старичку доказать, что это как-то касается Семи смертных грехов, Десяти заповедей или Тридцати девяти статей [84] .

— Профессор Клив, — проговорил Лэнройд, — не могли бы вы пояснить, о чём, чёрт возьми, говорите?

— О путешествиях во времени, конечно. Над чем ещё я мог работать последние восемь месяцев?

— Ладно, — улыбнулся Лэнройд. — У каждого свои тараканы. Мой мир разрушен, а твой — радужен. Продолжай, Стю. Расскажи мне об этом и скрась мою жизнь.

— Знаешь, Питер, не пойми меня неправильно. Я… ну, я действительно ужасно расстроен… — Он перевёл взгляд с телевизора на оконные наклейки. — Но трудно думать о чём-то ещё, когда…

— Продолжай. — Лэнройд с терпеливым удовольствием отпил ещё. — Я поверю всему, про что пишут на факультете психоники, с тех пор как ты обыгрываешь меня в кости. Полагаю, ты изобрёл машину времени?

— Ну, старина, думаю, что так. Это вопрос…

Лэнройд понял, должно быть, десятую часть из последующего восторженного монолога. Как историк, он ухватился за несколько имён и дат. Принцип темпоромагнитных полей, открытый Артуром Макканном около 1941 года. Забыт из-за отсутствия адекватного источника энергии. Эксперимент Мэй-Фигнера с ядерным котлом 1959 года. Никто не знает, что стало с М-Ф. Неловкость открытия в том, что источник энергии остался хроностационарным; бедный М-Ф застрял где-то без возможности вернуться. Уравнения Хассельфарба 1972 года установили, что любой адекватный внешний источник энергии должен обладать слишком большой временной инерцией, чтобы перемещаться вместе с путешественником.

— Понимаешь, Питер? — просиял Клив. — Вот где все неверно поняли Хассельфарба. «Любой внешний источник энергии…» Это и сбило с толку физиков.

— Охотно верю, — процитировал Лэнройд. — Они же сущие дети, эти физики — их может поставить в тупик любая мелочь, хоть квадратура круга, хоть вечный двигатель.

Клив помедлил, затем просиял.

— Роберт Барр, — определил он. — Его пародия на Шерлока Холмса [85] . Отличная идея для путешественника во времени: посетить Рейхенбахский водопад в 1891 году и посмотреть, был ли Холмс действительно убит. Я всегда думал, что «вернулся» самозванец.

— Возвращаясь к твоему предмету, псионик… а это чертовски трудное слово для выпившего человека. Итак, я наполняю оба стакана, а ты рассказываешь мне, почему то, что озадачивает физиков, не озадачивает пс…

— Звук сильного, что борется со словом [86] , — пробормотал Клив. Оба они обожали цитировать; но Лэнройду потребовалось какое-то время, чтобы смутно припомнить Беллока. — Потому что источник энергии не обязательно должен быть внешним. Мы разрабатываем внутренние источники. Как мне удается регулярно обыгрывать тебя в кости?

— Психокинез, — проговорил Лэнройд, причём безо всякого труда.

— Точно. Но никому до сих пор и в голову не приходило попробовать эффект воздействия ПК на темпоромагнитные поля. А это работает, и уравнения Хассельфарба не применимы!

— Ты сделал это?

— Небольшие поездки. Ничего впечатляющего. Мелкие эксперименты. Но — и это, старина, самое потрясающее — есть все признаки того, что ПК способен на вращение темпоромагнитного стазиса!

— Мило, — неопределённо произнёс Лэнройд.