Человек в тени незаметно улыбнулся. Одна рецензия из сотен, в газете, выходившей совсем в другом городе. Но поскольку она была чётко сформулирована, легко было свалить вину на неё, обвинить только её влияние в провале книги, которая никогда не могла бы иметь успеха. Его клиент был абсолютно сумасшедшим. Но какое это имело значение для него, ведь его клиенты всегда были столь же безумны, сколь и прибыльны?

— Вы понимаете, — проговорил он, — что в крови должен быть огонь?

— Я много узнал о нём. Знаю его привычки и его реакции. Огонь будет, и он воспользуется им. — Заказчик замешкался, и капля слюны, блестевшая в пламени пентакля, упала. — Я... я ведь узнаю об этом? Словно сам там был?

— Это ваша кровь, не так ли? — коротко проговорил тот человек.

Укладывая покупателя внутри пентакля, он больше не проронил ни слова. Поставив рядом с собой контейнер с густой чёрной жидкостью, он положил на него запястье клиента так, чтобы кровь из надреза стекала внутрь. Затем он бросил в пламя пригоршню порошка и принялся петь.

Книга попала в редакцию “Сан-Франциско Таймс” самым обычным и ненавязчивым образом. В картонной коробке, обёрнутой коричневой бумагой, с почтовыми расходами по соответствующему тарифу пересылки книг. Этикетка была простой и не содержала никаких сведений, кроме отпечатанного на машинке адреса:

Книжный отдел

“Сан-Франциско Таймс”

Сан-Франциско, Калифорния

Мисс Венц вскрыла пакет и выбросила обёртку. Она взглянула на обложку со странными узорами, открыта книгу и прочла печатный текст на бланке:

Мы с удовольствием посылаем вам эту книгу на рецензию и будем признательны за две вырезки с текстом любого отзыва, какой вы сможете поместить.

Она пробормотала своё мнение об издателях, не указывающих ни цену, ни дату публикации, и обратилась к титульному листу. Глаза её слегка вылезли из орбит.

КРОВЬ ЕСТЬ СМЕРТЬ

являющая собой собрание скрытых истин,

указующих,

что в насилии смерти

таится будущее жизни,

собранная

Иеронимом Меланхтоном

Нью-Йорк

“Хоразин Пресс”

1955

Она никогда не слышала ни о Иерониме Меланхтоне, ни о “Хоразин-Пресс” [69] ; но в газету приходит что угодно. В отделе рецензирования книг недоверие — забытая эмоция. Мисс Венц пожала плечами и трезво принялась делать карточку для папки, словно это была книга как книга.

Прервало её работу прибытие Великого Человека, как она (в неформальной обстановке) именовала Самого Влиятельного Редактора Книжных Обозрений К Западу От Миссисиппи. Влетев в комнату, он быстрым взглядом окинул гору новых поступлений и поколебался при виде “Кровь есть смерть”.

— Что такое? — произнёс он, а затем взял книгу одной рукой и позволил страницам пролистаться под его большим пальцем. Недоброжелатели говорили, что после такого жеста он мог написать безупречный обзор на 250 слов. — Чокнутый, — коротко проговорил он. — Налево. — Он забрал свою почту и направился в кабинет. Но задержался на минутку, взглянул на свой большой палец, затем достал носовой платок и потёр чернильное пятно. Он выглядел обиженным, словно биолог, на которого набросилась и поцарапала лабораторная морская свинка.

Мисс Венц поставила “Кровь” слева. Одну стену офиса занимал высокий двойной книжный шкаф. Справа были книги для текущего рецензирования, откуда их и отбирали обозреватели. Слева — мешанина любовных романов по подписке, томов поэзии, изданных за счёт автора, тайн космоса, открытых в Лос-Анджелесе, и прочей оперы, считавшейся недостойной даже краткого упоминания в общем обзоре. “Кровь” поместилась среди них, между “Чипами иллюзий” и “Трисменистом графа Сен-Жермена”.

Мисс Венц вернулась к пишущей машинке и приступила к задаче разъяснения обычному числу нетерпеливых претендентов, что Великий Человек не читает нежеланные рукописи. Спустя мгновение она машинально подняла взгляд и проговорила: “Привет”, но там никого не было. Рецензенты по понедельникам вечно сновали туда-сюда; она была уверены, что услышала, увидела, ощутила кого-то...

Она пыталась печатать, хотела, чтобы зазвонил телефон, чтобы Великий Человек решил подиктовать, да хоть чтобы ввалился какой-нибудь чудак-автор. Что угодно, лишь бы не эта комната, не совсем пустая...

Она очень тепло приветствовала Преподобного, как мысленно называла его, — настолько тепло, что даже смутила газетного обозревателя религиозной литературы. Это был молодой человек, пока что пребывавший в дьяконах и не проучившийся в семинарии и года, но уже осознавший сети и пружины, расставленные холостому священнослужителю. Постепенно он превращался не столь в женоненавистника, сколь в гинофоба [70] , и всё чаще читал святого Павла. Редакцию “Таймс” он всегда воспринимал как убежище, но даже здесь... Он отвернулся, смущённо покраснев, и погрузился в тщательное изучение книг справа.

Он взял письма военно-морского капеллана, учёную диссертацию на тему созерцания и небольшую книжку, напечатанную крупным шрифтом, с бодрым заголовком “Молитва — это Награда”. Со вздохом смирения отложив их на стол (быть может, где-то в них таится проповедническая мысль), он вновь лениво прошёлся взглядом по полкам. С полуулыбкой он достиг “Кровь есть смерть”.

— Какой кощунственный заголовок! — заметил он, листая книгу. — Полагаю, это может попасть в мою епархию?

— Что? Ох. — Мисс Венц посмотрела на “Кровь”. — Это должно было оказаться с другой стороны. Он не хочет её ни в каком виде.