— Я нашёл её здесь, — мягко возразил Преподобный.

— Уверена, я поставила её к отвергнутым. — Она встала и убрала книгу на положенное место. — Ну, вот она и там.

Преподобный нахмурился, глядя на свой палец.

— Какие ужасные чернила в этой странной книге! Посмотрите, что вышло.

Мисс Венц полезла в ящик.

— Вот салфетка.

Но, как он ни старался, пятно осталось. Он всё ещё занимался им, терзаемый жаждой обратиться к словарному запасу студенческих времён, когда вошёл Марк Маллоу.

Марка Маллоу обычно описывали словом “умный”, порой даже “блестящий”. Люди всегда говорили, как они восхищаются его работой, как он занимателен. Они решительно не могли сказать просто что-нибудь вроде “Маллоу? Ой, он милашка”. Маллоу носил, помимо прочих необходимых принадлежностей, нарядный костюм от Ван Дайка, жизнерадостную шляпу и яркий галстук-бабочку. Возникало ощущение, что он мог бы добавить и гетры с тростью, не будь это слишком для Сан-Франциско. Его походка была пружинистой, а на вечно приоткрытых, обнажая зубы, губах неизменно играла улыбка.

Предупреждение справедливое; хотя Марк Маллоу никогда не лаял, укусы составляли неотъемлемую часть его жизни. Мало кто подвергал когда-либо сомнению его суждения в избранной области критики; Старретт, Квин и Сандоу [71] состояли с ним в постоянной переписке и уважали его вкус; но никто не упрекнул бы его в неумеренном мягкосердечии. Он был честен и при необходимости порой еписал восторженные отзывы; но слова эти звучали вынужденно и вымученно. Зато его обзоры были жемчужинами лаконичных убийств, хирургически точной работой скальпеля, проливающего животворную кровь.

Ему было весело.

Маллоу кивнул Преподобному, улыбнулся мисс Венц и застонал, увидев еженедельную стопку детективов, отведённых для него. Затем он просмотрел общий раздел справа, выбрал пару работ, граничивших с его интересами, и остановился, присвистнув от изумления. Он взял книгу, уставился на её титульный лист и проговорил:

— Будь я проклят! Простите, Преподобный?

— Вполне, — ответил Преподобный, давно уже разделявший это мнение.

— Это Джером Блэкленд, или я перечислю несколько предметов, кои не должен здесь упоминать. Запишите-ка её мне, мисс Венц, прошу вас; выйдет хорошее чистое состязание.

Мисс Венц машинально подняла взгляд и издала резкий раздражённый звук.

— Как она туда попала?

— Она была именно тут, — сказал Маллоу.

— Знаю... и готова поклясться на стопке Библий, что я поставила её слева не один раз, а дважды. Разве не так?

— Я видел это, — кивнул Преподобный.

— А теперь она... Ну, ладно. Он не хочет, чтобы её обозревали, но если вас это особенно интересует...

— Почему? — спросил Преподобный.

Маллоу раскрыл книгу на безумном титульном листе.

— Видите это невероятное имя, Иероним Меланхтон?

— Псевдоним, конечно. Вечно эту околомистическую литературу пишут под псевдонимами.

— Подобно человеку, писавшему под именем святого Иоанна спустя столетие или около того? — лукаво вопросил Маллоу. — Что ж, я знаю, кто стоит за этим псевдонимом. Переведите его, и что вы получите?

Преподобный воззвал к своему семинарскому греческому.

— Джером Блэк...ленд, так?

— Точно. Богатый эксцентричный нью-йоркец. Запутался в чёрной магии и всём таком, так что вышел потрясающий опус, полу-роман, полу-автобиография, по сравнению с которой Уильям Сибрук [72] и Монтегю Саммерс [73] выглядели скептиками. Мне было весело. Думаю, тут я тоже позабавлюсь... Чёрт! — Он замолчал и уставился на свой большой палец. — Кровь течёт. Этот адский опус восстал и укусил меня? Нет... крови нет. Это из книги. Что за чёртовы чернила?

Преподобный выглядел — и был — озадаченным. На его руке пятно от странно напечатанного тома было чёрным. У Марка Маллоу — кроваво-красным. Смотрелось извращённо. Несомненно, есть простое объяснение — какая-нибудь химическая соль, присутствующая в выделениях тела Маллоу, но не у него, действовала как реагент... Тем не менее он занервничал и нашёл повод срочно покинуть комнату.

Маллоу отправился во внутренний кабинет, чтобы посовещаться с Великим Человеком, оставив “Кровь” в комнате. На сей раз книга осталась на месте, дожидаясь его. Мисс Венц попыталась опять печатать, но комната снова была не пустой. Лишь когда Маллоу и его набитый книгами портфель удалились, комната снова вызвала обычные чувства.

Марк Маллоу удобно расположился в поезде, ехавшем на ту сторону пролива. Был час пассажиров, и поезд оказался переполнен; но опыт и изобретательность всегда помогали ему занять место. Завершив беглый просмотр дневной газеты, он расстелил её на коленях, поставил поверх портфель и принялся рыться в недельном запасе. Пузатому бизнесмену, занявшему вторую половину сиденья, требовалось для его массы нечто большее, чем эта половина; но мускулы Маллоу, натренированные под гражданской униформой, бессознательно отразили посягательство.