– Вот за это я тебя и уважаю. Всех вас уважаю. И Никитка, тоже не про себя спросил, а за дело. Ладно, на фронт я тебя не пошлю, даже в Монголию. А вот работу тебе, подсказали мне ташкентские старики, найдём, будущий маршал артиллерии. А не сходить ли нам пообедать, старый друг. Там и о делах наших скорбных докалякаем.

Сталин встал, за ним последовал и Кулик, но пошли они не в хозяйственную комнату Сталина и не в одну из столовых ЦК, где иногда приходилось бывать Григорию Ивановичу. Они пошли по кремлёвским дорожкам, как мы уже понимаем, в сторону НТИ ПР. Шли молча, любуясь растущими вдоль дорожек елями. Дышали не жарким июльским воздухом, что не редко было в Москве в ту пору. Подойдя к неприметному трёхэтажному зданию, выстроенному в кремлёвском стиле, Сталин спросил у постового стоящего у входа, на месте ли хозяева. Постовой ответил, что Ахмеров с Левицким на месте, остальные в различных разъездах.

– Вот и хорошо. Они нам, как раз, и нужны. Команды подавать не надо. Мы тихо войдём.

Ахмерова с Левицким Сталин застал в столовой. Ничего удивительного – время обеденное, где должен быть командир. «Мы артисты, наше место в буфете».

Полковники о чём-то спорили, или громко разговаривали.

– А чего вы только спорите, кулаки на что? Можно и подраться, - пошутил Сталин.

– Боюсь, зашибу я его. Не смотри что в нём два метра роста, большой шкаф – громче падает. Здравствуйте, товарищ Сталин. Здравия желаю, товарищ командарм. – это Левицкий в тон шутки Сталина ответил вошедшим.

Ахмеров тоже поздоровался со Сталиным и Куликом.

– О чём спорили, товарищи учёные, доценты с кандидатами? Если даже о женщинах, изложите нам, коротко, суть разговора.

– Да, вот, товарищ Сталин, я говорю, что стрелковку как класс нужно вывести из ведения ГАУ, организовать свой главк по стрелковому вооружению, а товарищ Левицкий говорит, что и в наше время они были не разъединены, значит, необходимости в этом нет.

– А ты, как думаешь, Григорий Иванович? Отпустишь стрелковку из под своего крыла?

– Тут надо подумать, - не зная мнения Сталина, Кулик не спешил высказать своего.

– Ладно, этот вопрос мы ещё обсудим. Возможно, Левицкий прав, перед войной не вовремя. Но мы пришли не за этим. Покормите нас, очередным разом?

– Да, конечно, товарищ Сталин. Присаживайтесь, товарищи.

Гости и хозяева заняли все четыре места за столом. Девушки-официантки, шустро и молча, делали своё дело.

– А где ваш знаменитый ташкентский коньяк? – спросил Сталин, - в кои веки есть повод выпить, а нам не предлагают.

– Какой повод, товарищ Сталин? – спросил Ахмеров.

– Во-первых, удачные испытания гвардейских миномётов. Во-вторых, товарищ командарм первого ранга переходит на новую работу.

– На какую работу, если не секрет, товарищ командарм 1-го ранга, - вступил в беседу Владимир Иванович.

– Товарищ Сталин, скажите им, чтобы вне строя называли меня Григорием Ивановичем. А на счёт работы…

– А на счёт работы товарища Кулика я вам скажу, - перебил речь командарма Сталин, - он едет строить артиллерийско-ракетный полигон. Помните, товарищ Ахмеров, вы мне рассказывали про полигон Эмба-5, где вы стреляли своими зенитными ракетами. Какой красивый город испытателей и работников полигона, какие озёра с карасями там были. Сейчас там пустая степь на границе Оренбуржья и Казахстана. А нужен полигон. Скоро у нас будут ракеты не хуже, чем те, из будущего. Надо, чтобы были. Вот и поедет, товарищ Кулик строить полигон, учить там артиллеристов и ракетчиков, чтобы ни одна часть не попала на фронт не обученной и не сколоченной. Вот в этом будет твой вклад в победу, будущий маршал артиллерии, товарищ Кулик.

– Я постараюсь, товарищ Сталин. – Почти вставая с места, произнёс командарм.

– Не сомневаюсь, кто лучше старших унтер-офицеров может обучить и подготовить солдата к войне? Не так ли, товарищ Ахмеров?

– Так, товарищ Сталин, только я не дослужился до старшего сержанта. На дембель ушёл сержантом, то есть, просто унтер-офицером.

– Будет у тебя, Григорий Иванович, свой городок у озера в степи. Вот тебе и новое болото для Кулика.

– Опять без меня пьют! – раздался над головами сидящих сочный баритон Ворошилова.

– Нет, дорогой, как можно без тебя. Мы ещё даже не наливали, - на тифлисский манер заговорил Сталин, - садись, генацвале, гостем будешь.

Ворошилов сел за стол, все немного потеснились. Девочки принесли недостающий прибор и рюмку.

– Вот теперь можно и налить, когда все в сборе, - резюмировал Иосиф Виссарионович. Глаза у всех троих друзей светились радостными огоньками.

– Ну, за победу! – первым произнёс вождь.

– За победу! – повторили все за столом.

– Хорошо, то как! Как под Царицыном в 1919 году, - с романтическими нотками в голосе проговорил Климент Ефремович.

– Да, и всё просто, и любого можно ругать, хоть Фрунзе, хоть Тухачевского, хоть самого Троцкого. – Это уже Кулик добавил своё слово.

– Так ведь, и сейчас можно Тухачевского и Троцкого ругать, - встрял в разговор Левицкий.

– Сейчас это не то. Сейчас они кто – никто, а вот тогда. Отчаянно смелыми мы были тогда.

Вечер воспоминаний.

Глава 15. Ваш выход – полковник Набережных

5 августа 1939 г.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов — глава военной делегации СССР, в состав которой входят начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил РККА командарм 2-го ранга А. Д. Локтионов, заместитель начальника Генерального штаба РККА комкор И. В. Смородинов, помошник начальника Генерального штаба РККА полковник В.И.Набережных, уполномочивается вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе.