— Э-э-э, — снова замялся парнишка. — Наталья Эдуардовна говорила, что вы отреагируете именно так. И в таком случае просила передать вам личные дела студентов.

Тут мне в руки были чуть ли не насильно втиснуты три пухлые папочки.

— Ну ладно, — хмыкнул я. — Посмотрим.

И расположился прямо на операционном столе рядом со стонущим от боли Сык-Уном. Пока он здесь, я всё равно не смогу продолжить поиски, а студентики… а вдруг удивят? Чем чёрт не шутит?

— Так, — пробубнил я себе под нос, открыл первую папку и…

О-хо-хо…

Да, непрофессионально. Да, неправильно, но этот выбор я сделал не головой. Точнее, не той головой, на которой ноздри. К первому же делу была прикреплена фотография. Блондиночка с карими глазами. Длинная шея, нос с небольшой горбинкой, ровные белые зубки.

Та самая девчуля, что так самозабвенно гроулила в подземных гаражах Мытищ.

И внезапно она… одарённая с восемью рунами защиты.

Ну не судьба ли, а?

— Ирина, значит. Ирка, — вслух сказал я. — В попе дырка. Кхм… Передай Наталье Эдуардовне, что я скоро обязательно забегу в Академию…

Это было… странно.

По пути до Академии, — в тот самый момент, когда я не смотрел на фотографию и потому гормональный фон пришёл в норму, — я понял, что вся ситуация уж как-то больно притянута за уши.

Я никому ничего не говорил и никого ни о чём не просил — это раз.

Мне решили дать в помощь студента, а не матёрого мага из той же Канцелярии — это два. А ведь я уже плюс-минус понял принцип, согласно которому вокруг меня развиваются события. И принцип этот, надо сказать, подлый. Согласно ему мне в помощь должны были прислать кого-нибудь… неприятного. Ну хотя бы из семейства Кольцовых, например. Чтобы комедийная составляющая сохранялась.

Ну и, наконец, третье: Воронцова за меня волнуется.

Воронцова.

Волнуется.

Ути гошпади, как говорится. Сотрудник Тайной Канцелярии, который по долгу службы ведёт допросы с использованием бытовой техники и строительного инвентаря, вдруг взял, да и преисполнился ко мне эмпатией.

Что-то тут не так…

— Ярослав Романович! — вот и граф Ланской повёл себя не так, как надлежит вести себя графу по отношению к баронскому сыночку. — Рад видеть!

Дмитрий Артемьевич вскочил с насиженного места и кинулся жать мне руку, как будто это я тут начальник.

— Как добрался? — ну хотя бы на «ты».

— Быстро, — ответил я. — Я же ведь…

— Портальщик, да-да, помню. Проходи, садись.

И снова! В том, чтобы присесть за один стол с графом не было чего-то сверхординарного, но то, как он пытался меня умаслить…

— Леночка, — сказал Ланской, нажав на кнопку вызова секретаря. — Принеси нашему дорогому гостю чего-нибудь выпить. Ярослав Романович, что предпочитаешь? Чай? Кофе? Или чего покрепче?

— Будьте любезны капучино на миндальном молоке, — раз уж всё так, то я решил прощупать границы дозволенного. — Робусты и арабики пополам. С двумя кубиками льда. И с корицей. И с зефирками ещё.

— Ага, — кивнул Ланской, кое-как удерживая на лице доброжелательную улыбку. — Леночка, ты всё слышала?

— Э-э-э, — послышался из динамика голос Леночки. — А что такое робуста?

— Кхм, — Ланской отпустил кнопку, сцепил руки в замок прямо перед собой, и разулыбался пуще прежнего. — Ну как? Смотрел личные дела наших студентов?

— Смотрел.

— Выбрал кого-то?

— Выбрал, — я положил на стол папочку. — Хотел бы лично пообщаться с Ириной Китаевой.

— Отличный выбор! — горячо поддержал меня граф. — И кстати! Если бы не вся эта ситуация с иномирными порталами, то вы с ней были бы одногруппниками.

— Угу, — кивнул я. — Здорово.

— Ну тогда пойдём знакомиться.

— А как же капучино?

— Точно! — Ланской хлопнул себя по лбу. — Жди здесь, я приглашу её в кабинет.

С тем Дмитрий Артемьевич вышел прочь, а я продолжил гонять по кругу свои подозрительные мыслишки. А ещё подошёл к окну и проследил за тем, как во дворе Ланской отслюнявливает из бумажника несколько купюр, передаёт их Леночке, и та бежит куда-то в сторону выхода с территории Академии. Уверен на все сто, что за капучино на миндальном молоке.

Через десять минут ожидания наконец-то раздался стук в дверь и в кабинет вошла она.

— Ярослав Романович? — с порога улыбнулась Ирина.

Озорно улыбнулась. С искоркой в глазах; вовсе не натянуто, как это делал граф. И трудно передать каких усилий мне стоило не растаять. Ситуация-то, повторюсь, странная. Нужно сохранять рассудок.

— Привет, — просто поздоровался я. — Мне рекомендовали тебя в качестве щитовика.

— Знаю, — сказала Ира, прошла по кабинету и плюхнулась с ногами на диван.