Ноги сами несут меня, тела не чувствую. В крови бурлит адреналин, в голове словно на повторе мелькает всего одна мысль.

Бежать!

Распахиваю дверь, влетаю в спальню и тут же спотыкаюсь, замечая, что девочки крепко спят, обняв друг друга.

Адреналин тут же испаряется, по телу разливается слабость. В сердце словно сотни игл впивается, стоит мне подумать о том, что я могу лишиться своих ангелочков. Мотаю головой. Нет, нельзя об этом думать. Сейчас важнее другое.

На носочках подхожу к кровати, падаю на колени, откидываю плед, достаю черный чемодан на колесиках. Он покрыт пылью, поэтому сразу же чихаю. Поднимаю взгляд на девочек и с облегчением выдыхаю, когда понимаю, что не разбудила их. Пусть они еще хотя бы немного побудут в спокойствии.

Встаю, поднимая за ручку чемодан. Разворачиваюсь. Направляюсь к шкафу и застываю, краем глаза натыкаясь на мужа.

Артем стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрит на меня, приподняв бровь.

— Решила, что роль матери не для тебя? — бьет по больному.

Стискиваю ручку чемодана, ногтями впиваюсь в свободную ладонь.

— Я ухожу и девочек забираю с собой! — чеканю.

Муж приподнимает вторую бровь.

— Такой опции нет, — уголок его губ ползет вверх.

— Я у тебя не спрашивала, какие опции есть! — стараюсь вложить в голос остатки сил, чтобы показать, насколько я серьезна. — Мы уходим от тебя и точка! Я подаю на развод!

Артем недолго насмешливо изучает мое лицо, после чего хмыкает.

— Ты забыла — они, — муж указывает подбородком на спящих девочек, — и мои дети тоже. И ты не имеешь права увезти их без моего согласия, — глаза Артема резко становятся серьезными, холодными. Нет, ледяными, от них мороз бежит по коже. — Я не шутил, когда сказал, что девочкам нужны оба родителя. Но как ты сама сказала, новую маму для них найти легко, — в глазах мужа мелькает гневный огонек. — Решать тебе, — Артем пару мгновений прожигает меня напряженным взглядом, после чего, не говоря ни слова, выходит в гостиную и захлопывает за собой дверь.

— Мама, а почему папа с нами не поехал? — Оленька вышагивая рядом со мной в голубом платьице, тянет меня за палец, за который держится.

Спотыкаюсь, запутавшись в синей шелковой юбке, которая доходит мне до щиколоток. Хорошо хоть удается сразу устоять на ногах, а не грохнуться на тротуар и утянуть с собой девочек. Солнце печет, поэтому блузка прилипает к телу, а волосы к лицо. Пытаюсь их сдуть, но ничего не получается. Поэтому бросаю это гиблое дело. Ладошки девочек после вчерашнего отпускать совсем не хочется.

— Да, почему? Бабушка не будет по нему скучать? — Леночка, держащая меня за вторую руку, выбегает вперед и заглядывает мне в глаза.

Она надела платье почти такое же, как у сестры, только со стразами, которые блестят на солнце. Малышка выглядит, как настоящее солнышко. Вот только мне не удается согреться в его лучах. Наоборот, холодок прокатывается по коже.

Говорить с девочками о папе — это последнее, чего мне бы хотелось. Но малышки не перестают о нем спрашивать. Я знаю, что они любят Артема, вот только мне от этого легче не становится. Наоборот, все внутри сжимаются, а челюсти сводит, когда они заводят речь о папе. За сегодня это уже третий раз.

Вчера после ухода Артема, у меня буквально руки опустились. Чемодан упал на пол рядом с моими ногами. Удивительно, как еще не отбил мне пальцы.

Я долго стояла посреди комнаты и смотрела на дверь. В ушах звенели слова мужа о том, что он найдет «новую маму для девочек», но, кажется, я не понимала смысла этих слов, настолько была шокирована.

Постепенно до моего мозга начал доходить смысл слов Артема, и меня пронзила самая настоящая острая, разрывающая душу, боль. Я осела на пол там же, где стояла. Моя жизнь разрушилась буквально на глазах. Ее осколки впивались в сердце, разрезали его на части, заставляли кровоточить.

Хорошо, хоть слез не было. Такое чувство, что они застряли на плотине, которую я выстроила между изнывающей в агонии душой и реальностью. Только горло сдавило с такой силой, что мне буквально приходилось проталкивать воздух через него. Я заставляла себя дышать, понимаю, что не могу сдаться. Не сейчас. Никогда!

Не знаю, сколько я так просидела, пытаясь найти выход из патовой ситуации, но ничего путного в голову так и не пришло. В том, что муж выполнит свою угрозу, сомневаться не приходится. Если он видит цель, то препятствия сами исчезают с его пути. Артему всегда было плевать, какими способами добиться желаемого, он, вполне, может играть грязно. Ни раз видела, как он принимал жесткие решения, касающиеся бизнеса. Иногда даже казалось, что Артем превращался в цербера, готового вцепиться в глотку сопернику, разорвать, лишь бы защитить свою территорию. Но вот с семьей муж всегда оставался… человеком. Хотя, возможно, просто никто не давал ему повода выйти из себя.

“Очнулась” я, в итоге, только когда услышала тонкие голоски дочерей.

Хоть придумать план у меня не получилось, кое-что я осознала четко — мне нужно оставаться сильной ради своих девочек. Я ни за что и никогда не оставлю их! А решение проблемы с мужем, найдет меня, нужно только его искать.

Ночевала я, в итоге, с девочками в их комнате, пытаясь уделить им столько внимания, сколько могла.

А вот Артем… он не вернулся домой.

— Папа… — голос садится, поэтому я прочищаю горло. — Папа работает, — смотрю перед собой, уже видя подъезд обычной многоэтажки, где живет моя мама.