Я старалась поддерживать маму, не доставлять проблем, ведь видела, что ей плохо. Даже не плакала… при всех. Но по ночам, когда меня отправляли спать, горькие слезки лились из глаз. Наверное, тогда я научилась прятать чувства. Просто засовывала их подальше, поднимала подбородок и шла дальше. Вот только, в итоге, меня всегда накрывало. Позже, но накрывало.

Благо, сейчас у меня получается стиснуть зубы, смотреть на мужа прямо, не опуская головы, и пытаться передать ему, что я не сдамся! Не сдамся! Сделаю все, что угодно, лишь бы уйти от мудака, который решил променять семью на перепихон на стороне. Сложно, что ли, держать свой прибор в штанах?

Да, я понимаю, что Артем никогда не любил меня, просто выполнял свой долг. Но это не повод относиться ко мне к половой тряпке.

Если раньше, я ничего не говорила, старалась лишний раз не трогать Артема, позволяла решать все самому, когда дело касалось нашей семьи. Весь наш брак муж, казалось был заинтересован только в работе. Открывал один новый ресторан за другим. Забывал о памятных датах. Ставил командировки на мои дни рождения. Артем задвинул нашу семью на второй план. Поэтому я тоже, в итоге, перестала делать шаги к нему навстречу. Мне надоело биться головой о кирпичную стену, которой огородил меня Артем. Сконцентрировалась на детях и учебе, тем более, они отнимали у меня почти все время.

Похоже, наша семья оказалось только бумажкой, свидетельствующей о регистрации брака. Зря я думала, что мы сможем все наладить, узнать друг друга поближе, сойтись.

Мои чувства к мужу хоть и поутихли, но не прошли полностью. Нужна была все одна искра, чтобы их возродить. Вот только я не ожидала, что Артем сделает наоборот — обольет меня ушатом ледяной воды, чтобы затушить последние искры надежды на простое семейное счастье.

Не знаю, сколько времени мы играем в гляделки, я настолько сильно погружаюсь в свои мысли, что даже не слышу визга девочек, которые подлетают к Артему и своими маленькими ручками обхватывают обе его ноги.

— А когда мы поедем в то место, про которое ты говорил? — Леночка протискивается между ног папы и заглядывает ему в лицо.

Артем опускает в голову. Его лицо разглаживается, а на губах появляется нежная улыбка.

— Скоро, — поднимает взгляд на меня.

Стискиваю челюсти.

— Можно одевать сандалики? — Оля протискивается между ногой отца и косяком, но в проеме не задерживается, подходит ко мне, протягивает руки.

Тяжело вздыхаю, прежде чем поднимаю дочки и прижимаю ее к своей груди.

— Еще рано, — муж подхватывает Лену на руки, после чего впивается взглядом в меня. — Мы сначала пообщаемся с бабушкой, а потом поедем.

— Не подскажешь, куда ты собираешься нас отвести? — сарказм пропитывает мой голос.

— У меня планируется деловой ужин в неформальной обстановке, нужно, чтобы вы присутствовали, — в голосе мужа звучит жестокость.

— Я никуда не поеду! — заявляю однозначно.

Артем поджимает губы до побеления. Сужает глаза. Смотрит на меня несколько мгновений, после чего хищно улыбается.

— Девочки, — его голос звенит от напряжения. — Идите к бабушке, — ставит Леночку на пол. — Нам с мамой нужно поговорить, — выпрямляется.

Сильнее прижимаю Оленьку к себе, не хочу ее отпускать. Кажется, что она становится моей последней защитой от мужа. Но я прекрасно понимаю, что нельзя использовать малышек во взрослых играх. Поэтому набираю в грудь побольше воздуха и отпускаю Оленьку.

Девочки пару секунд недовольно бухтят, а потом берутся за ручки и уходят через проем, который сделал для них отец, отступив в сторону.

Малышки не успевают отойти в сторону, как Артем заходит в ванную и закрывает за собой дверь. У меня желудок ухает вниз. Отступаю, вот только тут же упираюсь ногами во что-то твердое.

“Ванна”, — проносится в голове.

Но все лишние мысли вылетают из головы, когда муж в один большой шаг сокращает между нами расстояние.

Он зависает надо мной, смотрит сверху вниз и ухмыляется.

Дрожь ледяной волной прокатывается по позвоночнику, колени подгибаются, дыхание спирает.

Артем словно не видит мои реакции на его присутствия, либо наслаждается ей, потому что вместо того, чтобы отойти, поднимаю руку и касается моей скулы.

Дергаю головой в сторону, но мне это не помогает избавиться от мужа. Артем лишь хмыкает, двумя пальцами обхватывает мой подбородок и возвращает голову на место. Заставляет взглянуть в его бесстыжие карие глаза, которые я когда-то так сильно любила.

— Ты поедешь и будешь вести себя, как послушная жена, — рокочущие нотки пропитывают его голос.

— И как ты меня заставишь? — цежу сквозь стиснутые челюсти.

Прикосновение муж обжигает, но я терплю. Не собираюсь просить отпустить, не хочу, чтобы он видел моей слабости.