Как же полезно выебать тварь, которую хочется убить!

На некоторое время даже ненависть притупилась, уступая место наслаждению.

Дверь в медотсек начала отъезжать — медленно и со скрежетом. Давненько ее не смазывали, а вот у нас тут со смазкой полный порядок. Желания реагировать на появление в медотсеке вольников не нашлось. Они уже видели, как я целую вампиршу. Пусть полюбуются на продолжение.

Эти ребята с автоматами опешили, будто послушники из монастыря.

Кармилла повернула к ним голову и одарила самой радушной улыбкой на свете.

Прям демоница-соблазнительница в трудовые будни. Матерые бандиты даже краской залились.

— Э-э-э, ну это… — начал один. — Мы пока подождем…

— Да все в порядке, — сказал я, застегивая штаны. — Все готово?

— Ага, — буркнул другой, не сводя глаз с Кармиллы. Девушка как раз засовывала буфера обратно под топик.

— Сделали тебе ходули, — ответил третий. — Выдвигаемся.

Вольники тактично оставили нас.

Я набросил рубашку. Стал застегивать пуговицы, но ранение мешало нормально сокращать мышцы, чтобы управлять протезом настолько точно. Кармилла спрыгнула с койки и принялась помогать с пуговицами, игриво посматривая мне в глаза.

— Постарайся не умереть сегодня, Волк. У меня на тебя еще большие планы.

— Не беспокойся, я точно выживу. У меня на тебя тоже есть планы.

* * *

— Вы ничего, кроме как гонять на байках, не умеете? — возмутился я. — Как можно одну ходулю сделать короче другой?

— Бери, что дают, и не умничай, — из всех главарей вольников Монах мне нравился меньше всего. Темная лошадка, которая может лягнуть тебя в самый неподходящий момент.

А еще по мордам собравшихся я заметил, что новости о моем тесном взаимодействии с вампиршей уже разнеслись. Кто-то хрюкал, другие косились с неприкрытой завистью, третьи смотрели хмуро и косо, явно не одобряя сношений с нелюдью.

Монах точно относился к последним.

— Вы понимаете, что если у меня ничего не выйдет, то и весь план пойдет по одному месту?

На это носитель знака инь-янь-хрень ответил:

— Я тебе лично отпевание устрою, если зверь на рог насадит. Радуйся тому, что тебе парни состряпали, клоун.

Выругавшись, я внимательно осмотрел этот шедевр.

Ребята вытесали ходули из сосны или очень похожего дерева. Если провести рукой по этим деревяхам, то ладонь гарантированно покроется занозами. Еще и правая немного выше левой. А ступенька для ноги у нее наоборот ниже. С виду не критично, но устоять на таких будет дополнительным испытанием.

Мелькнула мысль, что вольники просто не хотят идти на штурм, а думают просто подставить меня и вернуться обратно в Лиходар. Потрепанными, но живыми.

Подошел Змей и сообщил:

— Твое счастье, что стадо пасется недалеко отсюда. Надеюсь, ты готов?

— Я всегда готов, — ухмылка получилась болезненная.

Утренний воздух пах влагой и тропическими цветами.

На поляне паслось целое стадо трицератопсов. Гиганты с толстыми шкурами. Они щипали травку и выглядели мирно. Эдакая пастораль мелового периода. В нашу сторону посматривали с ленцой и без страха. Думали, что такая мелюзга для них не угроза.

Но один резко выделялся.

Он выглядел живой крепостью. Огромные рога торчали вперед, хвост лениво помахивал в такт шагов, а шкура отливала металлом. Едва уловимый блеск, будто рыбья чешуя.

— Это точно он, — сказал Змей. — Армированный, как горгозавр, которого я завалил. Ты псих, если собираешься оседлать такую зверюгу. Каждый из них — живой танк, ну а этот под стать Волоту.

— Нет, — отозвался я. — До бога войны этому рогачу далеко.

Мы устроились на вершине холма. Я созерцал стадо в бинокль. И делал это с таким умным видом, что вольники рядом со мной наверняка думали, что я просто оттягиваю время в надежде на чудо, а не планирую нападение и оцениваю обстановку.

— Ну чего ты сиськи мнешь, волчонок? — оскалил зубы Падальщик.

— Ага, тебе Кармиллиных мало? — прыснул Саблезубый.

— Не гоните лошадей и будьте потише. Эти создания не любят громких звуков, — ответил я, подкручивая ручку фокусировки.

— Слушай, да по всему видно, кто тут главный мачо, — буркнул Клык.

Один молодой и бойкий трицератопс подкатывал к самочке. То с одного бока заигрывающе тыкнет рогом, то с другого. Видимо, та была не очень рада такому вниманию, потому протяжно промычала, будто зовя на помощь.