Прадед медленно опустил веки, одобряя мое предложение — до приезда гостей мы обговаривали вероятность вручения мне премии и мою на это реакцию.

— Ты честно заработал эти деньги, и можешь распоряжаться ими по своему усмотрению, — инициатива вызвала у Чень Хуасяня одобрительную улыбку. Он повернулся к деду, показав, что «сигнал» им услышан, и я был рад, что не ошибся в своих домыслах. — Многоуважаемый Ван Ксу, я взял на себя смелость сделать пару звонков. В суматохе Культурной революции многие документы были утрачены, но нам удалось восстановить относящуюся к вам часть. Все мы, члены Коммунистической партии Сычуани, считаем, что за ваши достижения и с учетом безупречной репутации последовательного сторонника коммунистических идей, отдавшего за наше общее дело здоровье, вам положена персональная пенсия — от Министерства Труда и Социальной защиты со специальной доплатой от Коммунистической партии. Точного размера, боюсь, я вам сейчас не назову, но не далее чем завтрашним утром к вам прибудет уполномоченный чиновник для подписания нужных документов.

— От всей души благодарю вас и Коммунистическую партию за заботу о давным-давно бесполезном старике, — благодарно поклонился прадед.

— Вы это заслужили, многоуважаемый Ван Ксу, — формально ответил Чень Хуасянь и даже не попытался сделать виноватый вид, добавляя грустных подробностей. — К сожалению, из-за путаницы с документами не удастся выплатить вам пенсию за прошлые годы.

Не все коту масленица. Жаль — там бы «накапало» целое состояние. Впрочем, пенсия и без того обещает быть не маленькой. Мне приятно, что благодаря мне над нищей семьей Ван навис рог изобилия и не жалеет на нас содержимого.

Заканчивать съемки было решено за столом на заднем дворе, чаепитием. Солнце к этому моменту давно опустилось, и мы вынесли из дома фонари, заодно включив лампочку на задней стене дома. Довольно уютно, и оператор не стал вытаскивать из микроавтобуса прожектор. Здесь наконец-то внимание камеры снизошло на сестренок:

— Мы очень гордимся нашим старшим братом, — вполне достоверно заявила Дзинь.

— Он много помогает нам с уроками, и мы с сестрой приложим все силы, чтобы сдать Гаокао так же хорошо, как наш брат! — вторила ей Донгмэи.

Бабушка Кинглинг за время подготовки к приему гостей успела вдолбить в головы близняшек пяток фраз, и это — две из них. Сестренки покосились на меня и закусили губы. Стесняются пиариться.

— Учиться — это самое важное, — перехватил я инициативу. — Но мои сестренки хотят попробовать себя в качестве видеоблогеров. У них есть замечательный канал на Youku, и им удалось набрать свою первую сотню просмотров на недавнем ролике. Сейчас, когда я сделал хороший первый шаг на пути к оправданию надежд семьи, мы все станем усердно помогать Дзинь и Донгмэи воплотить в жизнь их мечту — если, конечно, они будут уделять учебе должное внимание.

Несогласованная с прадедом и бабушкой инициативой заставила их едва заметно поморщиться — не видят они в каких-то там «блогах» смысла — но уважаемый заместитель по контролю очень удачно решил поиметь симпатию молодежи, которая интернет обожает, и правильно делает — это же очень крутая штука:

— В наши времена и обозримом будущем блогеры являются столь же значимыми для общества людьми, как и представители других профессий. Работать с ними — важнейшая задача для Коммунистической партии, и как представитель отдела по организации и контролю качества образования провинции Сычуань, я желаю удачи сестрам Ван на этом непростом пути. О чем вы рассказываете в своем блоге?

Сестренки ответили моими словами. Не факт, что это попадет в финальный репортаж, но я надеюсь на жадность уважаемого Чень Хуасянь — разве чиновник от образования не хочет получить очков симпатии у молодежи? Да он тут вообще в полную мощь развернулся — и ручной труд показал, и проблему с канализацией в деревне «подсветил», и много-много правильных слов наговорил. Еще и много денег дал! Не чиновник, а настоящий коммунист!

Сильно налегавший на чай заместитель директора отдела по работе со студентами старших школ, проживающими в сельской местности Ли Юйцинь аккуратно выбрался из-за разделяемого им с директором моей школы уголка стола, и, не попадая в кадр, отправился в сторону удобств.

— Линь Вэньсюнь, — посмотрев на часы на руке, принялся закругляться уважаемый «контролер». — У нас достаточно материала?

— Достаточно, уважаемый заместитель директора, — ответил журналист.

— У вас великолепная семья, — с улыбкой обвел нас взглядом Чень Хуасянь. — От всей души благодарю вас за гостеприимство. Не забудьте — завтра в девять часов утра мы с вами встретимся в Коммунистическом союзе молодежи.

Из-за сарая раздался оглушительный треск, ему вторил полный страха и отвращения вопль. Странно, он не такой уж и толстый.

— Провалился! — нервно хохотнул Ван Дэи.

Журналисты заржали в голос, директор моей школы скрыл смех за покашливанием в кулак, семья испуганно переглядывалась, а «контролер» оправдал высокую должность, хладнокровно и с почти незаметной ухмылкой спросив:

— Уважаемый Ван Дэи, у вас найдется веревка? — улыбка стала шире. — Ту, которую будет не жаль выбросить. И приношу свои извинения за то, что не смогу помочь — я не захватил сменной одежды.

— Мы справимся, многоуважаемый господин заместитель, — заверил его отец. — В нашей деревне такое время от времени случается.