Убранство вестибюля было классическим для казенного здания: парочка пальм в напольных горшках, кожаные диванчики, пара торговых автоматов с напитками и снеками — удивила дороговизна и малый ассортимент шоколада — собственно стойка охранника перед проходами к лифтам и на лестнице и большие окна, наполняющие вестибюль светом. Прохладу обеспечивали тихо гудящие с потолка кондиционеры.

Ждать мы с бабушкой будем не одни — я насчитал два десятка ровесников обоих полов (мальчики — в большинстве) с единственным взрослым сопровождающим. В основном — бабушки. Знакомых лиц, понятное дело, нет, как и расстройства от того, что «Первый ученик» — титул не уникальный. Сычуань — большая провинция, и набрать много баллов на Гаокао обязательно должен был кто-то еще.

— Ты здесь самый высокий и красивый, — нашла способ меня выделить из общей массы бабушка Кинглинг.

— А ты — самая изящная и в самом лучшем платье, — улыбнулся я ей.

— Хочешь чего-нибудь? — кивнула она на торговые автоматы.

— Нет, спасибо, — покачал я головой.

Сидящая на диванчике справа от нас пара из школьника и его бабушки тихонько захихикала, глядя в экран смартфона, и ровесник прокомментировал шепотом:

— Весь в дерьме! Спорим, он будет вонять весь год?

— Что за ужасные манеры? — поджала губы Кинглинг.

Я тем временем достал смартфон и проверил видео с нашим туалетом в главной роли. Сколько просмотров?!! Сто семьдесят тысяч?!!

— Мама, смотри — новое вирусное видео! — раздалось с диванчика слева от нас. — Всего за три часа оно попало в «тренды» нашей провинции!

— Скинь мне, я покажу подругам! — попросила родительница.

— Какой позор! — бабушка поджала губы еще сильнее, поняв, что речь о том самом видео.

— На нас и не смотрят, — попытался утешить я ее. — Не мы же в нечистотах купаемся, — показал, что ее тезис о манерах мною услышан.

Через пару минут в смартфоны уткнулись уже все, кто вообще знал, что это такое, включая довольно хихикающего охранника. Счетчик просмотров рос с ужасающей скоростью, и к 8.45 утра — мы, как и все здесь, прибыли сильно заранее — достиг половины миллиона. Действительно «вирусное видео»!

— Давай почитаем комментарии, — предложил я беспокойно ёрзающей бабушке.

«Ну и грязнуля!», «Я знаю этого говнолаза, это Ли Юйцинь, он когда-то сбил мою собаку на своем красивом 'БМВ», и мне пришлось платить за разбитый бампер. Поделом ублюдку!«, 'Что это за крестьяне, туалет которых не выдержал не такого уж и толстого чиновника? Или они нарочно подставили его?», «Кто снял это видео? Неужели нельзя было найти ракурс получше? Хотя чего еще ждать от девки?», «Сколько стоит костюмчик этого чинуши? Уверен, больше, чем одежда и имущество всей этой семьи вместе взятой! И это — коммунист?!».

— Что ж, судя по комментариям, на нас действительно всем плевать — один из примерно сотни комментов посвящен тому, насколько низко мы пали, что перестали следить за собственным туалетом, — сделал я вывод.

— Все равно на нас глазеет весь Китай, — не была столь оптимистична бабушка.

В 8.55 приехало два лифта сразу. Из одного вышел худой очкастый черноволосый мужик средних лет в отглаженном костюме и с невероятно здоровенной бородавкой на носу, а из другого — десяток разнополых китайцев преобладающе пожилого возраста. Среди них я узнал директора своей школы, а ребята и их родители, судя по взглядам и оживлению, узнали директоров своих. Тоже «ранг» — директор школы человек не то чтобы очень большой, но ждать в вестибюле его заставлять неправильно.

— Уважаемые выпускники, уважаемые родители, — обратился к поднявшимся на ноги нам «не-директор». — Приветствую вас. Меня зовут Шэнь Жонг, я являюсь секретарем личного секретаря главного секретаря Коммунистического союза молодежи Китая городского округа Гуанъань.

Мы поклонились. Тоже «ранг» — не лично же комсомольскому «главнюку» нас на лифте катать. Построившись гуськом — каждый директор занял место рядом со своими подопечными — мы направились к лифтам.

— Я сделал все от мен зависящее, чтобы дать вашему внуку дополнительные баллы от школы, — тихонько и с виноватым видом поведал по пути наш директор Чжоу Цюнь. — Дополнительных баллов за безупречную успеваемость дать невозможно без нарушения законов, а нарушать их — недостойно. Но я попытался запросить дополнительные баллы за спортивные успехи…

«В нашей школе на физкультуре играют в бадминтон, и на уроках я всегда был лучшим, а однажды удалось даже взять первое место в соревнованиях деревенских школ округа и второе — на городских» — всплыла в голове доселе забытая мысль, снабженная набором воспоминаний о том, как это было. Неудивительно, что вспомнил я об этом только сейчас — сначала был шок от случившегося, потом — стресс от Гаокао, потом — веселые, наполненные созидательным трудом деревенские деньки, затем — снова стресс от визита гостей. Да и голова до сих пор с двойным содержимым не освоилась. Посмотрев на руку, я сжал пальцы. Вот откуда у меня необъяснимая приобретенными воспоминаниями и непригодная для сельхозработ мышечная память. Родители тогда порадовались, но на дальнейшей спортивной карьере поставили крест — отвлекает от работ и вообще травмаопасно.

— … Но сегодня утром я получил отказ, подписанный потерявшим остатки чести Ли Юйцинем.

— Злопамятная тварь отобрала у нашего малыша возможность поступить в университеты Пекина! — прошипела бабушка Кинглинг. — Многоуважаемый директор Чжоу, неужели ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что совсем ничего, — изобразил горечь директор. — К сожалению, третьего места на ничем непримечательном турнире могло бы хватить для местного отдела по работе с деревенскими школьниками, но теперь, когда они отказали, придется подавать повторную заявку в вышестоящую инстанцию. Безусловно, мы могли бы попросить многоуважаемого Ченя Хуасяня, но… — он с виноватой улыбкой развел руками.