Шрифт:
Выдохнул с облегчением и поплёлся в гостиную.
Там меня ждали длиннющий и непозволительно узкий для моих габаритов диван и очень странная чёрная кошка, сидевшая на тумбочке и пристально, не моргая, смотревшая на меня ярко-зелёными глазами.
Она сканировала меня, когда я только сел, уставший вусмерть, когда я лёг и позже, когда проснулся через несколько часов от падения на пол.
Воспользовавшись незапланированным пробуждением, я ещё раз сходил проверить Збруевых — температура упала у всех, даже у Аси, которая изначально была в наихудшей кондиции. Здоровый сон делал своё дело.
Я вернулся на проклятый диван и мигом отрубился. Последним, что я видел перед уходом в царство Морфея, был взгляд кошки-маньячки.
Эта тварь продолжала на меня смотреть, и когда я приоткрыл глаза поутру.
Правда, к тому моменту зрителей вокруг меня существенно прибавилось. Два хихикающих подростка в одинаковых футболках и шортах и лучезарная маленькая девочка, одетая в розовую пижаму, смотрели на меня и весело, но негромко что-то обсуждали. Только вот веселье и улыбки мигом сменились выражением непроницаемой серьёзности и непрощения, стоило им увидеть, что я проснулся.
Приподнявшись на полу и оглядев себя, я понял, что их так развеселило.
Оказывается, я спал в обнимку с Бимом, лысым моим братом (или сестрой?) сфинксом и Сенькой-инвалидом. Повезло мелкой, что я не придавил её своей тушей. Может, за этим и следила кошка-маньячка?..
52
Виктор
За ночь моя чёрная рубашка изменила свой дизайн до неузнаваемости, превратившись в мятую тряпку с присыпкой из шерсти разного цвета и длины.
И при всём при этом я отчего-то чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Что за чудеса?
Я снова посмотрел на ребят и, не откладывая на потом, сказал главное:
— Хочу извиниться перед вами.
Дети не сдвинулись с места. Я, собственно, и не надеялся, что будет легко.
— Понимаете, ребята. Бывает так, что делаешь что-то неправильное, что-то плохое и вредное. Долго делаешь, а потом решаешь, что всё, больше не буду! Хочу исправиться! И стараешься, но в какой-то момент оказывается, что делал плохое слишком долго и не получится просто взять и по щелчку пальцев всё исправить, — разочарованный своей речью, я растёр лицо руками и продолжил: — Блин, непонятно объясняю… Я нечасто с детьми общаюсь, тем более на такие темы…
— А я понял, — вдруг сказал один из близнецов, вроде бы Лёшка, и подошёл ближе. За ним подтянулись и остальные. Встали надо мной, пытаясь смотреть на меня сверху вниз. У пацанов это ещё получалось, чего не скажешь про миниатюрную Лику, комично задирающую нос, чтобы казаться выше. — Я как-то стал плохо чистить зубы, даже пропускать начал. Но потом увидел одного мальчика с гнилыми зубами, очень испугался, что у меня такие же станут, и я…
— Ну ты и дурак, Лёха! — возмутился Тёма. А я, в свою очередь, убедился, что действительно научился отличать их друг от друга.
Я жестом попросил Тёму не перебивать брата, и Лёшка продолжил исповедь:
— Я тогда начал снова чистить зубы, но было поздно. Кариес уже появился…
— Ты точно дурак! Я вспомнил! Из-за твоего кариеса мама мне не смогла купить новый телефон!
Я вновь жестом остановил Тёму и сказал:
— Про телефон потом разберётесь. А пример просто отличный. Да, Лёш, то, что нужно. Вот у меня так же, но не с зубами, а как бы это сказать… — Задумавшись, я почему-то почесал не свою лысину, а сфинкса, сидевшего рядом. — Понимаете, я долгое время не чистил свою жизнь, и у меня появился кариес, скажем так…
Лика на этих словах нахмурилась пуще прежнего.
— Те неприятные тёти — это кариес? — спросила она.
От смеха было сложно удержаться, и я сдавленно улыбнулся девочке и подтвердил её догадку:
— Да, можно и так сказать. И не только они. В общем, я захотел измениться, но так вот сразу же одним махом не получилось. Теперь мне нужна ещё попытка.
Тут уж все дети нахмурились сильнее, обдумывая мои слова. Да и всё вокруг нахмурилось. Стены, окна, мебель, и даже эта пугающая кошка, всю ночь сверлившая меня своими прожекторами, отчего стала ещё более жуткой. Хотя насчёт кошки это вряд ли. Но всё остальное точно проверяло меня сейчас на искренность.
— А зачем вам меняться? — с вызовом спросил Тёма.
— Да, зачем? — вторил ему Лёшка.
— Зачем? — Лика не собиралась оставаться не при делах. И для убедительности ещё и руки сложила на груди.
В этот момент я будто бы уже наступил на мину. Правильно отвечу — она не сработает. Неправильно — собирай меня потом по частям по всему городу.
И не то чтобы я придумывал, как ответить. Я знал, что отвечу всё как есть, без манипуляций и прочих скользкостей. Но, всё равно, для уверенности я крепко задумался над словами, глубоко вздохнул и ответил малолетней комиссии по нравственности дяди Вити: