— Просто мне очень-очень нравится ваша мама. И вы мне нравитесь. У вас вообще классная семья. Но, чтобы попытаться быть достойным вас, мне нужно измениться. И в первую очередь мне надо, чтобы вы на меня не сердились больше. Потому что без этого ваша мама меня точно не простит. Да и вообще без вашей помощи мне не справиться. Вот такой ответ.

Дети понимающе закивали.

— А вдруг вы снова обидите маму? — спросил Тёма.

— Больше никогда. Обещаю.

— Поклянитесь на крови? — с нездоровым огоньком в глазах выпалил Лёшка.

— Это как? Порежем ладони и скрепим договор крепким пожатием? — спросил я, надеясь, что парень не всерьёз. Может, расположение братьев я таким образом и заработал бы (точно заработал бы), а вот путь к Асе закрыл бы навсегда, получив от неё клеймо инфантильного долбоёба.

— Ты дурак?! — Тёма пнул брата локтем и кивнул на Лику, которая округлившимися от ужаса глазами смотрела на мою руку и, по-видимому, представляла, как нож будет разрезать кожу, выпуская кровь наружу.

— Не надо никакой крови! Так, всё, нам нужно посовещаться, — заявил Тёма, и троица удалилась на балкон.

В ожидании вердикта я продолжил начёсывать сфинкса, но уже не для стимуляции мозговой деятельности, а просто потому что это занятие оказалось взаимно приятным, судя по довольной морде кошана и тихому мурчанию. Мне всегда казалось, что лысые кошки бесполезные и противные. Как же я ошибался, брат (или сестра) сфинкс! А поглядев на свою загаженную шерстью рубашку, я вообще иначе посмотрел на эту породу кошек.

Другую руку я занял почёсыванием за ушами Бима, который положил голову мне на ноги. Сенька-инвалид тоже была рядом, прижимаясь к моему бедру, но к ней я старался лишний раз не прикасаться, боясь навредить. Она ещё и лежала так, что хорошо была видна зашитая после операции ножка — следы от зелёнки, чёрные нитки…

Минуту спустя в комнату пришла и кошка-дворняжка, накануне служившая у больной Аси грелкой. Села рядом с диваном и стала вылизываться.

Я окинул их всех взглядом и подумал: ну и зоопарк! Им бы домик побольше, чтобы можно было и на кого-то поохотиться, и на лужайке побегать.

Да и мыши у меня в подвале появлялись несколько раз…

Дети вернулись. Братья старались не выдавать своего решения и строили серьёзные мины. Точно комиссия! Но Лика… Увидев её довольное лицо, я всё понял, но тоже постарался не выдавать свою догадку.

Ребята сели на пол рядом со мной. И глава комиссии, Тёма, заговорил:

— Мы посовещались и решили, э-э-э, что мы готовы простить и дать ещё один шанс. И… ещё, мы готовы помочь. Не знаем как, но готовы.

Я благодарно кивнул.

— Значит, команда? — спросил, протянув перед собой руку ладонью вверх, чтобы символически скрепить наш союз. Через мгновение на мою ладонь легла невесомая тёплая ручка Лики, а затем и руки братьев.

— Команда! — крикнула малышка, и на неё синхронно зашипели с двух сторон.

— Тихо! Маму разбудишь… — зачем-то шёпотом сказал Тёма, хотя до этого мы все говорили обычными голосами, и подвёл итог непростого разговора: — Да, команда.

53

Ася

Спала я как убитая. Не проснулась ни разу за ночь, хотя обычно вставала раза три, чтобы проверить состояние мальчишек и Лики, но не сегодня. Сегодня мой организм заявил: «Я устал, я ухожу» — и отрубился до самого утра. Мне даже ничего не снилось. Понятия не имею, была ли у меня ночью температура, но проснулась я вся мокрая, как будто не в постели спала, а плавала в реке. Фу, гадость какая!

Я медленно поднялась с кровати, чувствуя жуткую слабость и боль в горле, приложила термометр ко лбу — надо всё-таки выяснить, насколько печально моё сегодняшнее состояние, — но замерла, не успев нажать кнопку, потому что в соседней комнате слышались не только детские голоса, но и мужской.

Точно! Виктор!

Твою же мать! У меня дома мужик, а я в таком виде. И ладно ещё вид, но я же пахну, наверное, как целая футбольная команда после напряжённого матча. Сама я никакого запаха не чувствовала, но это не удивительно — нос у меня был забит основательно, дышала я ртом. Вот с носа и надо начать.

Я отыскала под подушкой капли и бумажные платочки и хорошенько просморкалась. Дышать стало легче, но я по-прежнему не ощущала никаких запахов. Прям как при коронавирусе. Может, это он и есть? Хотя врач говорил, что у Лики и близнецов обычная простуда.

Ладно, сейчас это неважно.

Я, покачиваясь, как пьяный матрос, подошла к зеркальным створкам гардероба и вгляделась в отражение. Красавица! На бомжиху похожа. Морда красная, лицо помятое, глаза блестят от температуры, волосы влажные и грязные, домашний костюм, в котором я спала, не переодевшись в ночнушку, вообще атас. Как будто я его сначала намочила, потом скомкала и напялила на себя.