Я не хотела идти на пляж, конечно же, по другой причине. Сама мысль о том, что я окажусь в компании незнакомцев, вводила меня в ступор.

– Ну Айви! – щебетала Карли, умоляя меня и широко раскрывая большущие глаза. – Ну соглашайся!

Я несколько секунд смотрела на нее, потом отвела взгляд. Повернулась, чтобы закрыть шкафчик.

– Нет, спасибо. Я лучше пойду домой.

– Ну почему?

– Я никого не знаю. А еще… – Я поколебалась, прежде чем продолжить: – Мейсон не хочет, чтобы я ходила на тусовки.

У этих слов был странный привкус, и я пожалела, что их произнесла. Они звучали как отговорка, но в глубине души я знала: это правда. Он не хотел, чтобы я была в его компании.

– Чего? – Карли выглядела растерянной. – Как это так?

Вот именно – как это так?

Почему Мейсон так со мной обращается? Почему с другими он светится, как лампочка, и улыбается, а со мной ведет себя как дикий зверь, который не хочет, чтобы к нему приближались?

Я уже давно смирилась с тем, что ответа на этот вопрос никогда не получу.

– Это длинная история, – пробормотала я, избегая ее взгляда.

Карли склонила набок голову и, сощурившись, долго смотрела на меня.

– Значит, вот почему ты не можешь погулять с нами?

Я молчала. Карли вдруг улыбнулась.

– Айви, это не проблема. Я поговорю с Мейсоном.

Я вытаращила глаза.

– Не надо!

Но Карли уже повернулась ко мне спиной и пошла по коридору. Длинные волосы колыхались в такт ее танцующей походке.

Мейсон убирал учебники в шкафчик и посмотрел на подругу, когда она подошла. Карли сложила руки за спиной, и они начали разговаривать.

Мне хотелось уйти или для вида повозиться в шкафчике, а не стоять и смотреть на них, как будто ожидая его разрешения. И все же я не могла поступить иначе.

Я всматривалась в лицо Мейсона, пытаясь понять, о чем они говорят. Карли рассмеялась, и он прислонился к шкафчику, возвышаясь над ней. Я видела широкую грудь парня, до которой Карли едва доставала, атлетические руки, которые медленно скрещивались.

Вдруг он приподнял уголки губ. На щеке появилась ямочка, и мне до головокружения стало обидно. Почему? Почему он улыбался так всем, кроме меня?

Что я ему сделала? Почему он на меня не смотрит?

Я отмахнулась от этих мыслей, испугавшись. Нахмурилась и сжала сильнее сложенные в замок пальцы, чувствуя себя жертвой жгучего беспокойства. Откинула волосы, потому что они вдруг стали мне мешать, и только тогда заметила, что Мейсон больше не улыбается.

Он смотрел на Карли, которая теперь говорила спокойно, ее лицо стало чуточку серьезнее. В следующий момент его глаза нашли меня, и мое сердце подпрыгнуло. Я отогнала неприятное впечатление, будто он еле-еле разглядел меня на фоне серых шкафчиков. Выдержав его взгляд, я чуть пожала плечами, надеясь, что он не заметил моего смущения.

Мейсон не дал Карли договорить: гордо выпрямился и, не глядя на меня, сказал ей что-то.

Карли помолчала, затем кивнула. Взглянув на нее напоследок, Мейсон ушел. Она вернулась ко мне. Я закинула на плечо рюкзак и уже собиралась идти домой, когда Карли подмигнула мне и выпалила:

– И что ты думаешь? Он сказал «да»!

Чуть позже я узнала, что Мейсон не сказал «да». В передаче Карли фраза звучала примерно так: «Валяйте, мне по фигу».

Однако в тот момент я не сильно переживала по этому поводу, прижатая к дверце машины Фионой, которая в объятиях парня – уже другого – издавала смачные чмоканья слева от меня.

– Карли, куда ты свернула? Нам же туда! – крикнула Сэм с переднего сиденья.

– Так быстрее!

– Но ты едешь по встречке!

На помощь!

Машина резко вильнула, и у нас чуть не отвалились головы. Кто-то прогудел, грозя кулаком нашей сумасшедшей лихачке.

А я даже не попрощалась с Джоном. Может, еще не поздно написать завещание на обратной стороне пенала? Скажу, что его картофельный пирог на самом деле на вкус как картон, или просто попрошу похоронить меня в Канаде.

– Карли, красный!

Пусть церемония прощания пройдет на открытом воздухе. По-простому, без выступлений на тему «Она была хорошей девочкой» и прочих излишних проявлений вежливости. Джон разрыдается, повесит мою кепку на надгробие и, воздев очи к небу, крикнет: «Почему-у-у-у-у?»

Карли нажала на педаль газа, и я решила: пусть выставят мои картины на аукцион. И остальные мои вещи пусть раздадут или продадут. Кроме дома, его продавать нельзя.

– Карли, я хочу попасть на пляж, а не на тот свет! – закричала Фиона, ухватившись за своего парня.