Шрифт:
— Значит… это просто совпадение, звёзды сами собой сошлись на небе?
Тайхарт грустно усмехнулся и помотал головой. Он не верил в столь удивительное стечение обстоятельств. За этим стояло что-то ещё. Невидимая рука, направляющая всё в нужное русло.
— Что ж, я узнал достаточно, больше ты мне неинтересен.
Тайхарт выпрямился и замахнулся коротким мечом, принадлежащим Асэми. Именно этот клинок должен был всё закончить.
— Стой! — крикнул Эрвин Илентиль. — Ты же обещал!
— Обещал? Когда это? Мне абсолютно всё равно, что ты делал с рабами и как вёл свои дела. Мне безразлична мораль или твои связи с Белым орденом. Но ты заставил Асэми страдать. Этого я простить не могу.
Клинок резко опустился, всё было кончено. Семья Илентиль лишилась очередной головы.
Глава 10. Возвращение к свету
Поместье Илентиль давно осталось позади. Даже столбы дыма, поднимающиеся от сгоревшего особняка, уже исчезли из вида.
Тайхарт и Асэми двигались на север.
Рано или поздно боевые отряды семьи Илентиль узнают о погроме в поместье и отправятся в погоню, а потому Тайхарт вёл свою ученицу в обход больших дорог и поселений. Простые солдаты не представляли для Чёрного Палача угрозы, но недавние события наложили свой отпечаток на настроение, хотелось немного покоя.
Снова близился вечер. Облака ушли за горизонт, солнце краснело и клонилось к холмам. Лёгкий ветерок колыхал стебли травы. Птицы молчали, словно скорбели вместе с идущими по полю путниками.
Асэми печально брела по траве, опустив голову и пряча взгляд. Тайхарт шёл рядом, аккуратно неся два мёртвых тела, завёрнутых в белую материю. Казалось, Сумико и Рика почти ничего не весили, они были до ужаса худы. Их жизнь сложилась печальнее, чем у огневолосой подруги, близняшки плохо питались и не смогли вырасти, оставшись малютками.
— Ты уверена, что не стоит вернуться к храму? — тихо спросил Тайхарт. — Патрули нам не страшны…
— Нет, Повелитель, — тихонько шепнула Асэми. — Сумико и Рика всегда хотели увидеть мир, бегать под солнцем, вдыхать аромат свободы. Если мы похороним их за стеной святилища, то они будут несчастны…
Асэми из последних сил сдерживала слёзы, но сумела проглотить подкативший к горлу ком и продолжила:
— Давайте найдём для них тихое место, с которого можно любоваться закатами и рассветами. Они были бы довольны…
Голос Асэми сорвался, она сжала кулаки и со всей силы ударила себя по животу, а после всё же разрыдалась и выкрикнула:
— Я так перед ними виновата! Так виновата!!! Почему я не пришла раньше?! Всего несколько дней! Я опоздала на несколько дней! Я спокойно пила, ела, спала! А в это время они страдали, медленно умирая в клетке!
Тайхарт не ответил. Вся эта ситуация дурно воняла. Со всех щелей слышалось только одно: пророчества, пророчества, пророчества. Нет, смерть близняшек не была делом случая, она должна была произойти, чтобы череда событий двинулась дальше. И за всем этим стояла одна женщина, у неё даже имелось подходящее прозвище…
«Пророчащая колдунья».
Не только Белый орден полагался на предсказания, но и жрица Первой. Эта странная женщина была в курсе событий, о которых не мог знать простой человек. Матушка Ини ловко дёргала за ниточки, передвигая фигуры так, как считала нужным.
Несомненно, заточение сестёр-близняшек произошло не случайно. Они должны были оказаться в клетке и умереть, чтобы Асэми познала великое горе, которое сломало незримый барьер.
Всё это привело к тому, что силы Асэми пробудились. Теперь в ней таилось ужасающе много магии. Такая мощь пугала больше, чем все проклятия мира вместе взятые. Неужели именно такой был план жрицы?
«Один ты с драконом не справишься, возьми с собой ученицу», — говорила она. Настоятельница храма уже тогда знала, что произойдёт. И это пугало.
Тайхарт помотал головой и не озвучил свои мысли вслух. Не стоило рассказывать Асэми об этом, иначе она станет испытывать к матушке Ини лютую ненависть, что может осложнить ситуацию. Пока стоило молчать и наблюдать.
— Повелитель, вы разочарованы мной? — вдруг спросила Асэми.
Она с трудом справилась с нахлынувшими рыданиями, и теперь её лицо снова было просто печальным. Казалось, Асэми что-то гложет помимо чувства вины. Она отводила свои янтарные глаза в сторону, не смея смотреть на учителя.