— Доброй ночи, учитель, — поздоровался я с Браном, слегка поклонившись.

— Ага, бери топоры, продолжил, — махнул он рукой, и мы продолжили.

В наших поединках моей главной задачей было не сдохнуть сразу. Я использовал все, что мог, изворачивался и пробовал его запутать.

— Да что же до тебя не дойдет никак?! — зарычал он, наконец.

— Ну чего?! Я делаю, что могу! — возмутился я.

— Вот именно! Ты живешь отдельно от своего оружия! Не чувствуешь его, не говоришь с ним! — рычал Бран. — Потому и скачешь как заяц, вместо того, чтобы биться! Как воин!

— Ругаетесь? Это хорошо, — голос Аргоса прервал начавшуюся перепалку. — Эридан, встань, — я послушно поднялся и выпрямился. — Теперь подумай о своих топорах. Подумай, о том, что это твои друзья, твоя семья. Они продолжение тебя.

Я прикрыл глаза, начав делать как сказал покровитель. Сначала мысли скакали как блохи на собаке, а потом я немного успокоился. Неожиданно топоры толкнулись рукоятями мне в ладони. Жар потек от них по рукам в грудь и ниже в точку под ребрами. Там жар окреп и начал разрастаться, окутывая все мое тело. Огненный шторм разгорался все сильнее, и я пылал вместе с ним, уже не ощущая тело.

— Великий, а ничего, что он горит? — с недоумением спросил Бран.

— Ну, он должен гореть немножко, — ответил Аргос моим ртом. — Но, кажется я переборщил.

— Что?! — заорал я и тут же обрадовался, ощущая свое тело, которое разогрелось до такой степени, что из меня полился пот. Причем пот настолько вонючий, что аж самого затошнило.

— Так, что-то он не гаснет, — задумчивый голос Аргоса снова бросил меня в панику. — А если вот здесь попробовать?

В голове стал распространяться холод. Он рос из одной точки и шел по телу, а встретившись с огнем все словно взорвалось. Мое сознание поплыло, и я потерял сознание.

Проснулся я рано и подскочил на кровати чуть ли не до потолка. Ощущения после ночи до сих пор меня преследовали. Тело бросало то в жар, то в холод. Постель вообще была вся мокрая от пота.

— Точно меня в могилу загонят. Не одни, так другие, — пробурчал я, потирая ладонями лицо.

Утренняя растяжка и холодная вода немного привели меня в чувство, но в районе живота то и дело вспыхивал пожар.

— Рано ты, — буркнул Палач, найдя меня не в комнате, а в зале для тренировок. — Сегодня по сокращенной программе и завтрак. Скоро у господина бой.

Эллехал вид имел помятый, но расположение духа просто прекрасное. Он поздоровался с нами, уплетая яичницу.

— Готовы повеселиться? — спросил он, глядя, в основном на меня.

— Всегда готов, а будет что-нибудь веселое? — рискнул спросить я.

— Увидишь.

Мы тряслись в карете по пути в закрытый дуэльный зал. Там проводили дуэли только аристократы. Попасть на дуэль без приглашения было просто невозможно никому. Палач рассказал, что за соблюдением этого правила следили очень строго.

У входа нас встретила королевская стража. Очень серьезные женщины осмотрели нас, поклонились Эллехалу в боевом доспехе и открыли ворота.

Кстати, учитель мой выглядел в доспехе монструозно. Я привык видеть его в штанах и белой рубахе. Сейчас же на нем был надет черный доспех, состоящий из кожаных и стальных деталей. Он покрывал тело как чешуя. Каждая его деталь и пластина имела инкрустацию серебром. Еще на Эллехале был плащ. Того же цвета, что и доспех.

Эльф сразу вышел на площадку, ну а мы уселись на места для сопровождающих.

— Внимательно смотри и даже не моргай, — напутствовал Палач. — Они никогда не видели, как он сражается, — он указал на женщин, готовящихся к бою. — Хороший сюрприз будет.

— Почему не видели? — очень удивился я.

— По-настоящему господин бился только в последней войне. Те, кто сгинул там, знали его как лучшего воина, а эти, — Палач фыркнул. — Глупые.

Между тем, на арену вышла судья и уверенной походкой двинулась к мужчине. В свете утреннего солнца обе фигуры выглядели величественно.

На судье был белый доспех с длинной юбкой почти в пол.

— Лорд Эллехал, — начала судья, скривив лицо в улыбке. Вот только вышла у нее презрительная гримаса. — Ввиду вашего возраста и ваших заслуг, я даю вам право отказаться от суда чести. Без разглашения его результатов.

Мой учитель заливисто расхохотался. Он хохотал так громко, что разбудил, наверное, полгорода.

— Повеселила, девочка, повеселила, — он похлопал рукой по бедру. — Много слов, мало дела. Нападай, — скомандовал он, вынимая из-под плаща полуторник.