Поля несмело взяла цветы, окунувшись в их легкий восхитительный аромат, Рома поймал ее руку и, поднеся к губам, поцеловал кончики пальцев, чуть охрипшим от волнения голосом тихо произнеся:

– Здравствуй, родная.

– Здравствуй.

Слова не могли передать охвативших их чувств, интонации голоса предавали, сбиваясь от явной дрожи.

Оставалось лишь одно средство, коим Рома воспользовался незамедлительно. Он притянул Полину к себе и крепко ее обнял, с облегчением ощутив ответное тепло до боли желанных рук.

Антон же в эту минуту сожалел об одном, по поводу Рябинина босс дал очень строгие инструкции, самодеятельности он бы точно не оценил. Потому рукоятка тяжелого пистолета, под плотной тканью неудобного пиджака, предательски жгла ему спину, но оружие оставалось на месте.

– Никогда так больше не поступай, прошу тебя, – прошептала Полина, обнимая мужа, – не бросай меня.

– Я не бросал тебя, любимая, – Рома взглянул ей прямо в глаза,- нельзя бросить свою жизнь.

Полина прикоснулась к щеке молодого человека.

– Когда ты ушел, я испугалась как в ту ночь. Мне показалось: я не могу дышать. Антон, – Полина заставила себя произнести это имя, – был в моем прошлом, этого нельзя изменить, но никогда, ни на одну минуту, он не был моим мужчиной.

– Ничего не надо менять, милая, – Роман проглотил комок, подступивший к горлу, – только одно имеет значение - сейчас ты со мной.

Губы Романа приблизились к губам Полины с осторожной таинственной мягкостью, прошлись по ним теплой волной, будто желая напомнить свой вкус. Потом осмелели, властно требуя ответную ласку. И окончательно завладели девушкой, ощутив ее нежное вторжение.

Восхитительно чувственная близость вернулась, вместе с вновь обретенным единением.

– Маш, может мне все таки к ней сходить? – взволнованно предложила Надежда Аркадьевна.

– Не нужно, - молодая женщина искренне пыталась выглядеть как можно уверенней, - она скоро придет, не будем ее торопить, ей сейчас нелегко.

– Думаешь, я не понимаю. Я не могу избавиться от тревоги, - горько откликнулась Надежда, - что будет с моей дочерью если …если Рома ее оставит?

– Мне кажется, это попросту невозможно, – вдруг ослепительно улыбнулась Маша, трогая женщину за рукав и кивая на что-то позади.

Мама Полины обернулась, чтобы увидеть как ее девочка входит в зал, рука об руку со своим супругом, несущим второй букет роз и подарок для Маши.

– Иногда мне до безумия хочется его поколотить, - нервно проговорила Надежда Аркадьевна, ощутив тем не менее невероятное облегчение, - за привычку неожиданно исчезать, когда ему это вздумается.

– Ну, на вас весьма сложно угодить, – мягко качнула головой Маша, стараясь свести всю беседу к шутке, – не думаю, что Полине придется по вкусу столь строгая мера, ведь милые бранятся, только тешатся.

– Кто ж с этим поспорит, - вздохнула Надежда, но все же нашла в себе силы приветливо улыбнуться подошедшему зятю.

Вечер выдался просто замечательным. Гости пребывали в восторге от живого ансамбля, изысканных блюд, то и дело подносимых официантами, радужных теплых бликов, заливавших танцпол.

Полина поставила на столик недопитый бокал с шампанским и повернулась к Маше.

– Рома с Сержем вроде как вышли покурить на пару минут? – лукаво улыбнулась она.

– Ага, около получаса назад, - тихонько подтвердила Ольшанская, наклонившись ближе к подруге, - у "Баязета" огромная кальянная карта, ею ведает некий загадочный мастер из Дубая, а в качестве бонуса любой заказ сопровождается чайной церемонией. Я почти уверена, что они заняли вип-кабинет, чтобы расслабиться и заодно обсудить дела.

– Мне кажется, я нашла способ вернуть их внимание, - хитро пообещала Поля, - помнишь нашу любимую песню?

– Нежность стоит в моем плэй-листе и в машине, и дома, - согласно кивнула Маша, - вместе с Резниковой, кстати. А почему ты вдруг спрашиваешь?

– Караоке здесь только в проекте, но музыканты к нашим услугам, давай попробуем с ними договориться на одно соло, хочу тряхнуть стариной, - доверительно сообщила Рябинина.

– Петь? – в голосе Маши скользнули изумленные нотки, - ты, действительно, будешь петь?

– Да, мне нравится эта песня, и я хочу ее исполнить сегодня, - глаза Поли загорелись тысячью звезд, - это станет моим ответом на злосчастное письмо, едва не разрушившее наш с Ромой брак.