Однако, при всей моей увлеченности работой, есть и оборотная сторона медали. Я не могу уделять Рою столько внимания, сколько ему необходимо, сколько мне хотелось бы ему дарить. Каждая минута, проведенная с ним наедине, каждая возможность спокойно посидеть у камина, делясь друг с другом событиями дня, становится настоящим праздником, редким и оттого еще более ценным.

Меня терзает мысль, что Рой может неверно истолковать мою постоянную занятость. Я боюсь, что он подумает, будто мне нет до него дела, что он мне безразличен. Это терзание усугубляет невозможность объяснить, что это не так. Поэтому я с нетерпением жду начала учебного года. Когда Рой погрузится в учебу, когда его дни будут наполнены занятиями, новыми знаниями и общением со сверстниками, он, надеюсь, будет меньше замечать мое отсутствие и реже чувствовать себя одиноким.

Тем временем, стремясь хоть как-то компенсировать недостаток личного внимания, я направил свои усилия на улучшение жизни в нашей общине. Я выделил еще несколько тысяч марок на строительство школы и больницы. Рабочих рук катастрофически не хватало, поэтому пришлось нанимать строителей из города, что повлекло за собой дополнительные расходы.

Вопрос о возведении этих важных заведений я предварительно обсудил с Бляйх и Хертнером. Мы пришли к соглашению, что школа и больница будут общими на три деревни. Это решение продиктовано не только экономией средств, но и стремлением укрепить связи между нашими общинами. К моим вложениям Анненталь и Вебербах добавили и свои средства. Эти деньги пойдут на оплату труда персонала, который будет работать в новых учреждениях. Я взял на себя эти расходы, чтобы обеспечить достойную оплату труда учителям и врачам, ведь от их профессионализма зависит будущее наших детей и здоровье всех жителей.

Конец июня подкрался незаметно. В круговороте дел переписка с Хеллой отошла на второй план. Я писал ей все реже, да и сам стал получать от нее письма не так часто, как раньше. Она упоминала, что роды ожидаются двадцать восьмого мая. К этой дате я отправил ей письмо и открытку, желая поддержать ее в этот важный момент, но ответа так и не последовало.

С каждым днем молчание Хеллы все сильнее разжигало во мне тревогу. В глубине души шевелилось нехорошее предчувствие, лишая меня покоя. Нужно было срочно отправить кого-нибудь в поместье Кесслеров, чтобы разузнать, как обстоят дела. Множество мыслей бегало тараканами в моей голове. Возможно, молодая мама просто не в состоянии оторваться от новорожденного, как это часто бывает в первые недели после родов. Может быть, она с головой погрузилась в материнские заботы, полюбив ребенка с первого взгляда. А может... Но нет, я не мог допустить, чтобы худшие опасения оправдались. Я должен был удостовериться, что с Хеллой и ребенком все в порядке, иначе сомнения и тревога окончательно изведут меня.

Для этого мне нужен был надежный человек в доме Кесслеров, свой человек, который мог бы незаметно собрать информацию и держать меня в курсе событий. Посылать туда Фике мне совсем не хотелось. Она нашла общий язык с Роем, они стали настоящими друзьями. К тому же, Фике оказалась превосходной домоправительницей. Она сумела перенять модель поведения фрау Ланге, создав в доме атмосферу уюта и обеспечив Рою комфортное проживание. Расставаться с ней было бы неразумно.

И все же, несмотря на все эти соображения, я решил поговорить с Фике, узнать ее мнение. Поздним вечером, когда она уже готовилась отойти ко сну, я тихонько постучал в ее дверь.

— Не помешаю? — шепотом спросил я, присаживаясь на край ее кровати. Фике уже закончила читать вечернюю молитву.

— Как Вы можете мне помешать, господин Кесслер? — скромно улыбнулась она, поправляя одеяло. Ее голос звучал спокойно и умиротворенно.

— Ты же знаешь, что можешь говорить мне все, что угодно, Фике, — мягко сказал я. — Если тебя что-то тревожит, что-то беспокоит, я всегда готов выслушать.

— Вы прекрасно знаете, господин, что я не держу за зубами все, что думаю, — ответила она, лукаво улыбнувшись. — Помните, как я ругаю Вас, когда Вы топчите пол грязными сапогами, не потрудившись переобуться?

Ее слова заставили меня улыбнуться. Фике действительно была прямолинейной и честной, никогда не скрывала своего мнения, даже если оно было не совсем лицеприятным. И я ценил это в ней.

— А почему ты не выходишь замуж? — спросил я, нарушая тишину. — Ты же совсем молодая. Ненамного старше меня, верно?

Вопрос казался мне вполне уместным, но в то же время я старался сохранить деликатность. Хотелось узнать ее лучше, понять, что у нее на душе.

— Я благодарна, что Вы не позволяете себе лишнего, господин Кесслер, — ответила Фике, и в ее голосе прозвучала искренняя признательность. — Вы не трогаете меня как мужчина женщину, кормите и платите зарплату, о большем я и не могу мечтать. И если Вы позволите, я так и продолжу помогать Вам всем, чем смогу, до самой смерти. Но замуж я не пойду, — ее голос дрогнул, — потому что сердце моё навсегда будет принадлежать Северину.

Между нами повисла тишина, полная молчаливой скорби. Я вспомнил, как порой по ночам, когда меня мучила бессонница, из комнаты Фике доносились тихие, сдавленные всхлипы. Она все еще оплакивала своего покойного мужа, Северина, хотя со дня его смерти прошло уже немало лет.

— Хорошо, — я поднял руки в примирительном жесте, признавая ее право на верность ушедшей любви. На лице Фике появилась легкая, благодарная улыбка. — Но мне от тебя кое-что нужно.

Фике не ответила, но ее внимательный взгляд говорил о готовности выслушать. Она терпеливо ждала, когда я продолжу.

— Есть ли у тебя человек, которому ты доверяешь как самой себе? — спросил я, переходя к сути дела.

— Есть, — кивнула экономка, не задумываясь. — Вы.

Ее ответ был внезапным, но приятным. Я не ожидал, что заслужил такое доверие с ее стороны.

— А кроме меня? — уточнил я.

— Хм-м-м... — Фике задумалась, перебирая в памяти знакомых. — У меня есть старшая сестра. Её зовут Герда, она уже давно живёт в Потсдаме.

— Замужем? — поинтересовался я.

— Нет. Она... — Фике вдруг понизила голос, словно собираясь поведать мне страшную тайну, а я инстинктивно наклонился ближе, будто она шептала мне на ухо, — ...старая дева. Так и не нашла никого в жизни.