— А в мемуарах ты писал, что танцор из тебя никудышный.

— Не стоит верить всему, что я писал, — ответил Юсупов и заключил ее в объятия.

Так они и переминались с ноги на ногу в такт музыке. Снова кружились под последние отблески фейерверка.

— Ты меня приятно удивил, — сказала Софья.

— Продолжай.

— Все эти три вампирских месяца мы с тобой то и дело, что кусались и цапались. Не понимаю, как мы вообще выжили друг с другом на одних квадратных метрах. Сегодня я увидела тебя не вампиром, а человеком. И теперь у меня стойкое ощущение, что я тебя совсем не знаю.

— Человеком, говоришь?

Юсупов крутанул ее, привлек к себе и наклонил. Софья послушно выгнула спину. Затем он плавно потянул ее к себе и прижался щекой к щеке.

— И у тебя не возникло мысли, что я могу превратить новогоднюю ночь в кровавую оргию?

— Возникло. Но потом я подумала, что даже для тебя это слишком, — ответила Софья.

— Хм, значит, мне еще есть куда расти.

Грохот и вспышки за окном прекратились. Смех гостей стихал — видимо решили разбрестись в теплые комнаты.

Софья закрыла глаза и доверилась танцу. От лица князя исходит тонкий аромат женской косметики. Или это помада так пахнет, которой намалевали его девчонки?

Если бы кто-нибудь в начале осени сказал, что Софья будет отмечать с Юсуповым Новый год и танцевать с ним да еще в удовольствие, она бы предложила такому человеку выпить успокоительного.

И чего они так собачились все это время? Ведь могут же нормально общаться. Софья обвила шею Юсупова, прижалась к груди. По телу пробежало приятное тепло, щеки запылали.

— А меня не покидает стойкое ощущение несправедливости, — сказал Юсупов.

— М?

— Я столько нянчился с тобой, а испить своей крови ты дала Дмитрию.

— Вообще-то ты тоже пил мою кровь.

— Капелька из пальчика не считается.

— Да ты все соки из меня высосал! Не распробовал?

Софья слегка отстранилась и посмотрела Юсупову в глазах. В них плескалась знакомая темная водица.

— Ты что ревнуешь?

Юсупов облизнулся и ответил:

— А если так?

И вот тут в груди Софьи проснулся вулкан. Приятное тепло сменилось потоками лавы обжигающего искушения. Во рту мгновенно пересохло.

Князь наступал на Софью, вынуждая ее пятиться, пока она не уперлась спиной к стене. Дыхание вмиг стало сбивчивым не в пример Юсупову. Тот сохранял завидное хладнокровие, но эта темная водица в глазах…

Он обхватил ее уже зажившее запястье и коснулся губами.

— Феликс, не надо, — прошептала Софья.

— Назови мне хотя бы одну причину не делать этого?

— Мне страшно…

Юсупов окинул ее взглядом, от которого Софью начала бить мелкая дрожь.

— Тебе страшно? Да ты готова умолять, лишь бы это пытка длилась вечность.

С этими словами он лизнул ее запястье, а затем укусил. Больно? Чертовски больно. Софья сдавленно вскрикнула и не смогла отвести глаз. Ее рот тут же наполнился слюной, в голове зашумело. А вместе с болью поднялась волна удовольствия, которая растекалась колючими импульсами по всему телу, начиная снизу живота. Юсупов отпустил ее запястье и облизнулся. Кровь стекала по его подбородку. Кровь стекала по ее коже.

Софья сдалась первой. Она накинулась на Юсупова с поцелуями. Чувствовала липкую помаду на его губах и металлический вкус крови.

— Ты не атомная бомба, — прошептал Юсупов. — Ты — сверхновая.

Все превратилось в нескончаемый сумбур боли, стонов, укусов. Сознание улавливало происходящее вспышками. Софья сверху в исступлении запрокинула голову и вот-вот задохнется. Юсупов наматывает ее волосы на кулак и тянет на себя. На ее шее сомкнулись клыки. Удовольствие сменяется болью, а дальше новой волной удовольствия. Рука князя скользит по ее груди, размазывая потеки крови.

В студенчестве у Софьи была подружка, которая встречалась, как бы сейчас сказали, с абьюзером. Целый год он выносил ей мозги, обзывал такими словами, от которых любая здравомыслящая женщина выбила бы зубы подлецу. Подружка даже отслеживала цикл абьюза. Все хорошо, рай, цветочки. Затем первые звоночки претензий. Следом вспышка гнева, хахаль забирает вещи и даже зубную пасту, которую купил намедни. А вечером или на следующее утро шлет сообщение: «что даже на кофе не пригласишь?».

Софья спрашивала, почему подружка держится за этого мудака? На что та отвечала сквозь рыдания: «Зато он в постели делает ТАКОЕ!».

Нельзя назвать Софью совсем уж искушенной в вопросе секса. Но даже тогда сложно было представить, что же там ТАКОГО, из-за чего можно снова и снова прощать мудака-абьюзера.

Похоже, судьба наконец-то решила ответить на этот вопрос. ТАКОГО Софья еще никогда и ни с кем не испытывала в постели.

Давайте будем откровенными. Как бы мужчина ни старался, ни пыхтел, в какие кренделя ни закручивал женщину, она все равно скажет: «А может еще разок?». В случае с Юсуповым у Софьи не то, что сил на очередной заход не хватило — она даже глаза открывала с трудом. А потом и вовсе не понять было, секс все еще продолжается или это эротический сон нахлынул. Последнее, что уловило сознание Софьи — Юсупов касается ее лица и говорит: