Когда к трем часам доехали до Царского Села, немного распогодилось. По крайней мере прекратилась питерская дрись, но промозглый сквозняк упрямо заползал за воротник. Софья поправила шейный платок, сунула руки в карманы и поежилась.

На черном асфальте как россыпь золотых монет лежали пожелтевшие листья. Зеленые пихты сменялись блеклыми березами и кроваво-красными кленами. На противоположной стороне улицы гудел экскаватор, копая яму. Видимо идет ремонт теплотрассы. Рабочие курили и перекидывались матерными шутками.

Софья неспешно стучала каблуками. Навстречу как пава выступала — иначе и не скажешь — дама бальзаковского возраста в небесно-голубом пальто, изящной шляпе в цвет и светло-серых перчатках. На поводке перед ней бежала как будто минуту назад причесанная колли.

Дмитрий отступил на шаг, уступая дорогу даме с собакой.

— Ну, с чего начнем наше пешее турне? — Софья решила нарушить молчание.

— Пожалуй, прогуляемся без цели. Куда дорога выведет, — ответил Дмитрий.

Великий князь предложил локоть. В груди Софьи сжалось, будто ей снова четырнадцать, и тот красавчик из одиннадцатого «в» приглашает ее на танец во время школьной дискотеки.

Софья мысленно подготовилась к неловким паузам. Но Дмитрий оказался не из молчаливых. Он рассказывал, как выглядел город во времена его молодости. Где размещался телеграф, где была булочная, запахи которой чувствовались за три квартала и сводили с ума всю округу. Как ходили в гости друг к другу местные элиты. Как ездил на автомобиле, что в ту пору было так же круто, как сейчас — личный вертолет. Как по ночам тайно сбегал из-под зорких глаз нянек или охраны, чтобы покуролесить со сверстниками.

— Ей-богу, я знал каждый двор. Мог с закрытыми глазами пройти весь маршрут, ни разу не запнувшись, — похвастался он.

А когда подошли к Екатерининскому дворцу, спросил:

— Вы были здесь?

— В студенчестве пару раз и, кажется, в позапрошлом году, — ответила Софья, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы не будете против?..

— Нет-нет, конечно, пойдемте.

Дмитрий расплатился в кассе, и они прошли через турникеты в одноименный парк. Пахло прелой листвой. Под ногами хрустели желуди и мелкогравийная крошка, которой посыпали все дорожки. У главного фасада дворца раскинулся шикарный цветник. Аккуратно стриженые туи высятся ровными рядами, кроваво-красные цветы сменяются блекло-серыми.

В такую погоду в парке туристов немного. Кто-то ждет своей очереди на экскурсию. Кто-то окружил оркестр, который у стен дворца исполнял известные композиции из советских фильмов. Софья узнала вальс «Мой ласковый и нежный зверь», а также «Губит людей не пиво».

Вдоль дорожек расставлены статуи с фантастическими рыбами, бюсты персонажей античной литературы. Насмотревшись альтернативщиков, Софья воочию убедилась, что качество исполнения самих изделий не идет ни в какое сравнение с качеством подписей на них. Мало они как гвоздем нацарапаны, так еще и буквы скачут как бешеные кони. То есть у изготовителей хватило навыков воплотить такую красоту, но вот писать так и не научились?

Дмитрий отвешивал комментарии о фасаде дворца, цитировал древнегреческих и средневековых поэтов. Рассказывал, как это все выглядело раньше — в его время, до страшных событий революции.

— Я, наверное, утомил вас? — сказал Дмитрий.

— Нисколько, — ответила Софья. — Вас заслушаться можно и…

Софья сбавила шаг и обернулась.

— Поверить не могу… Вы прожили больше ста лет. Знаете технический уклад рубежа веков, видели, как творится история. У меня к вам миллион вопросов.

Дмитрий опустил глаза — в уголках собрались пикантные морщинки.

— Не могу ручаться, что отвечу на все. Память уже не та, знаете ли, — сказал он и улыбнулся. — Но попытаться стоит. С какого этапа моей жизни вы хотите начать?

— Ох, конечно, я хочу послушать все, — созналась Софья. — Я немного изучила вашу биографию. По официальным данным вы умерли в возрасте пятидесяти лет в Швейцарии. А что было потом? Как вы стали вампиром? И главное — зачем?

Великий князь остановился, пошаркал носком ботинка гравийную крошку.

— Судя по вопросам, Феликс не все вам рассказал, — ответил он.

Софья фыркнула.

— Вы же его знаете. У него настроение меняется как у беременной слонихи.

Дмитрий пожал плечами и поднял глаза на павильон Эрмитаж. Бирюзовый оттенок стен перекликается с белыми колоннами, морскими орнаментами и лепниной. Нептун с трезубцем, раковины, русалки с двумя хвостами и прочая подводная живность. Жизни и помпезности придает позолота. Короче, долго будешь охать и ахать.

— У нас был с ним уговор. Я помогаю ему убрать Распутина, Феликс — меня обращает.