— А чем вампиры в этом плане вам не угодили?

— Оборотни, гиппогрифы и иже с ними — о том, как скрестить ежа и ужа. А вампиры выбиваются из этого ряда, — пояснила Софья.

— Но ведь скрещивание видов — не единственное направление в генной инженерии.

Бенгальские огни перекочевали из груди в мозг. Идеи вились как рой мошек летним вечером.

— Тогда мне непонятно, зачем надо было создавать таких опасных существ? Их ведь не приручить, не проконтролировать, — Софья запнулась. — Извините.

— Зачем, по-вашему, ученые занимаются исследованиями? — спросил Дмитрий. — Я сейчас не о генной инженерии, а вообще о науке. Зачем проводят опыты?

Софья развела руками и ответила как второклашка:

— Чтобы посмотреть, что из этого получится.

— Вот и с вампирами так же, — ответил Дмитрий.

— Но это неразумно.

— И почему же?

— Человек — ленивая скотина. Поэтому вся его деятельность направлена на упрощение труда, создания комфортных условий для существования. Если уж создавать иных существ, то не для риска оказаться с откушенной головой.

Дмитрий снова разровнял песок и, широко расставив руки, оперся о край стола.

— Вы мыслите как человек своего времени — и это объяснимо, — сказал он. — Те, кто был у истоков создания флоры, фауны и человека, имели иной взгляд на вещи. Это настоящие Творцы, глубоко увлеченные своим делом. Ответственные за целую планету, всю цивилизацию. Лень им чужда. А двигал ими жгучий энтузиазм. Такой, как у вас.

Он указал пальцем на Софью.

— Вы ведь не умеете отдыхать, верно? — спросил он. — Если загорелись какой-то идеей, вас за уши не оттянешь.

Софья потупила глаза.

— Помножьте ваш энтузиазм на любопытство и возведите в десятую степень. Возможно на полноготочка вы поймете, зачем Творцы нашей цивилизации создавали гибридов и вампиров, — закончил великий князь.

Софья откинула волосы и в который раз за вечер потерла лоб. Пора избавляться от этой привычки, а то прыщи замучается выводить.

— Расскажите мне о слабостях вампиров. Сразу опустим колья, огонь и отрубленные головы, — сказала Софья.

Дмитрий пожал плечами.

— Ну это очевидно, — сказал он. — Одиночество.

Софья переступила с ноги на ногу и покосилась на великого князя.

— Простите, Дмитрий, но мне в это с трудом верится. Обычные люди каждый день просыпаются и засыпают с мыслью, что ничего не успевают. Жизнь такая короткая, что в суете бытовых дел, гонки за деньгами, вечной учебой, семейными вопросами даже не замечаешь, как годы идут. Да тут любой душу продаст, лишь бы жить подольше.

— Подольше, но не вечно, — сказал Дмитрий. — Вампир не может себя убить. Он вынужден веками видеть, как уходят из жизни самые близкие люди. Скитаться по свету, чтобы не вызывать неудобных вопросов. Черстветь сердцем, чтобы не привязываться и не страдать впоследствии.

Дмитрий выпрямился и отряхнул остатки песка с ладоней.

— Мои сто тридцать лет хватило бы как минимум на две жизни, а то и три. Тут с Феликсом мне не соревноваться. Но, поверьте, я повстречал достаточное количество вампиров. Ни один не был счастлив, что живет так долго. Короткая человеческая жизнь становится заманчивой, когда сам живешь за двоих или за троих.

Софья сглотнула горький комок в горле и огляделась.

— Хотите сказать, все вампиры глубоко несчастны в душе? — спросила она.

Дмитрий повел глазами.

— Некоторые не справляются и сами идут на убой, — сказал он.

— В каком смысле? Умышленно ищут встречи с охотниками?

Великий князь кивнул.

— Вот вам еще один секрет, о котором мало кто знает, — добавил Дмитрий. — Есть охотники на заказ. Убивают вампиров, которые сами попросили их об этом.

— Боже… Да на этом можно столько сюжетов для романов придумать.

— Пользуйтесь, — ответил князь с улыбкой.

— А как вы справляетесь с одиночеством?

Дмитрий поднял глаза к потолку, прикрыл на секунду и снова взглянул на Софью.

— Беру пример с других, — ответил он. — Поддерживаю жажду познания этого мира. Последние сорок лет я участвовал в экспериментах по переливанию крови. Как видите, человеком меня это не сделало. О проекте создания искусственной крови вы уже в курсе.

Софья обошла стол и повела Дмитрия к выходу. Эта беседа не только помогла расслабиться и привести себя в порядок, но и дала пищу для нового витка размышлений. В гардеробе великий князь помог Софье одеться. Такое привычное действие для начала двадцатого века, и такое непривычное для двадцать первого.