Утром я не в себе. Нервничаю. С Тами на связи постоянно. Сегодня выходной, так что мои девочки пошли гулять в парк. Она шлет мне фотки себя и Эми, и я пополняю свою коллекцию ее снимков.

В три приезжаю за Инессой. Она бросает на меня полный ненависти взгляд.

— Я не собираюсь ничего делать у твоих шарлатанов! Поедем по другому адресу, к моему врачу!

О какая молодец.

Игнорирую ее. Еду в больницу к Родиону.

— Эй! Мы так не договаривались! — верещит.

— Мы много о чем не договаривались, при этом тебе ничто не помешало творить хрен знает что.

В итоге приезжаем с боем. Инесса устраивает целое представление. На нас оглядываются больные, перешептываются.

Инесса кричит, что ее украли и ведут, чтобы вырезать ребенка. Просит вызвать полицию и еще черти что. Чем громче она верещит, тем сильнее я убеждаюсь в том, что она соврала во всем.

Насильно в четыре руки укладываем ее на кушетку. Видя, что сопротивление бесполезно, она успокаивается, будто силы разом заканчиваются.

Врач готовит аппарат, льет ей на живот гель и подносит датчик.

Тамила

— Мы идем в парк! — торжественно объявляю я дочери рано утром.

За окном настоящая золотая осень. На деревьях пожелтели листья. Люди переоделись в куртки потеплее, кто-то даже успел надеть шапку.

Денек сегодня прохладный, но спокойный. Нужно пользоваться каждым часом, ведь скоро задождивит, придут холода, а следом снег.

— Ура! — Эмилия улыбается, но тут же сникает. — А папа будет?

Это она спрашивает тихо, даже робко.

— У него дела, Эми, — пожимаю плечами. — Но я скажу ему, где мы будем. Возможно, у него получится присоединиться к нам.

Дочь чувствует себя плохо. Нервничает, переживает. Ей необходимо поговорить с Германом. Скорее бы он разобрался со своей бывшей и приехал к нам.

Нам очень нужны добрые вести.

Собираемся с Эмилией. В галерее полно работы, во время болезни я благополучно забила на нее, так что неплохо было бы отправиться туда, но я намерена расставить приоритеты по-другому.

Решаю посвятить этот день дочери. Все свое время сегодня уделю Эмилии. Работа подождет, она никуда не денется от меня, а дочери очень нужна поддержка.

Добираемся до парка пешком. Идти недалеко, так что мы решаем прогуляться. Покупаем кофе, круассан.

Эмилия вспоминает, как они с отцом объедались круассанами в Париже. Рассказывает о том, что мечтает еще раз поехать туда. Только теперь уже втроем.

Я тоже делюсь с ней своими мечтами. Хочется поехать в лес. В тишину. В домик на берегу речки. Чтобы вокруг никого, только природа и тишина. Подальше от городской суеты и беспокойства.

Покупаем с ней хлеб и идем к пруду, кидаем кусочки уткам и лебедям, подкармливаем подлетающих голубей.

У меня звонит телефон. Сердце ухает вниз, а потом заходится в бешеном ритме. Пока я достаю трубку из сумки, Эмилия оборачивается и вопросительно глядит на меня.

Я смотрю на экран, чувствую, как сердце совершает последний сильный удар и начинает успокаиваться.

— Это Володя, — отвечаю на немой вопрос Эми.

Та теряет ко мне всякий интерес и возвращается к кормежке уток, а я отхожу от дочери на несколько шагов.

— Привет, Вов, — здороваюсь с мужчиной.

— Здравствуй, Тамила. Как ты?

— Неплохо, Вов. Решила воспользоваться твоим советом.

— Не отпустила?

— Нет.

— Правильно, — констатирует тихо.

— А ты как?

— Как обычно, Тамила. Работа, дом. Вышел новый травматолог, у меня теперь нагрузки поменьше. Совсем расслабился. Настолько, что даже планирую отпуск. Ближе к зиме хочу слетать в Азию. В Таиланд или Вьетнам. Говорят, там очень хорошо в это время года.

— Я по-настоящему рада за тебя, Вов, — говорю искренне.

— Спасибо, Тамила. Вообще я звоню тебе за другим.

— Что-то случилось? — тут же хмурюсь.

— Да. У меня есть коллега, Лена. Она гинеколог.

— Так.

— Мы с ней неплохо ладили всегда. В последнее время сблизились. Она с мужем развелась…

Улыбаюсь, радуясь тому, что у Володи продолжается жизнь. Права была Вера — ему нужна женщина из его же сферы. Та, которая поймет и будет рядом на протяжении всего дня.