Мэтт заметил, что полицейский внимательно рассматривает его сигарету. Он вдруг занервничал.

— Если не ошибаюсь, это ведь вы поймали Свами? — спросил Рафферти с наигранным спокойствием.

— В прошлую пятницу? Ну да.

— Он куда-то подевался. Как будто исчез. Сержант Краутер вчера вечером побывал у него дома. Не нашел ни следа. — Полицейский по-прежнему смотрел на сигарету.

— А лейтенант приедет сегодня? У меня как раз есть новости про Свами.

— Правда? Кстати, вам, наверное, будет интересно узнать, что сержант Краутер нашел в той квартире кое-что любопытное.

Мэтт последний раз затянулся и раздавил короткий окурок.

— И что же?

Рафферти вздохнул — облегченно и разочарованно.

— Несколько согнутых сигарет. Здесь они мне тоже попадались, но я еще не видел, кто их оставляет. Думал, может быть…

— Сигареты, выкуренные на дюйм или меньше и согнутые пополам?

— Да. Вы знаете, кто так делает?

— Конечно. Артур.

Дверь в столовую открылась, впустив лейтенанта Теренса Маршалла.

— Так и знал, что найду тебя тут, Рафферти, — сказал он.

Рафферти вытянулся по стойке смирно и уселся обратно, когда шеф махнул рукой.

— Без еды не проживешь, лейтенант.

— А я разве запрещаю? — Маршалл указал на пиво. — Еще найдется?

— Конечно. Слушайте, лейтенант, я кое-что выяснил. Знаете, кто оставил в квартире Свами те сигареты, про которые говорил Краутер? Артур Харриган!

— И что это доказывает?

— Ну… это доказывает… черт возьми, лейтенант, это наверняка что-нибудь доказывает.

— Разумеется. Возвращайся на пост и хорошенько подумай.

Рафферти поспешно допил пиво и неохотно вышел.

Лейтенант сидел в мрачном молчании, пока Мэтт наконец не сказал:

— Я могу предложить еще одну зацепку, или меня тоже выставят за дверь?

Маршалл рассмеялся:

— Попробуйте — посмотрим. Да, сейчас я не слишком мил и любезен, но мне вообще весь этот чертов спектакль не по душе. Что у вас за зацепка?

Мэтт рассказал про голос в темноте гостиничного номера. Закончив, он вытащил пистолет из самодельной кобуры, ловко изготовленной из старых подтяжек, и протянул детективу.

— Та же самая модель, — задумчиво произнес Маршалл. — Наш друг настойчив. Хорошо, что вы сюда перебрались.

— Почему?

— Не придется приставлять к вам отдельного охранника. Зюсмауль непременно попытается еще раз. Тут-то мы его и возьмем.

— Думаете, он…

— Черт возьми, нет, конечно. Это же очевидно. Он не имеет никакого отношения к убийству Харригана, что доказывает нападение на вас.

— Свами пытается убить меня, и это доказывает, что он не убивал Харригана? Простите, лейтенант, но мне за вашими блистательными рассуждениями не угнаться.

— Господи, да тут бы и идиот понял! Извините. Дурной нрав в работе не помощник.

— Для такого состояния дел есть классическая фраза: “Полиция зашла в тупик”.

Маршалл осушил свой стакан.

— Не смешно. И раз уж я повысил вас до звания своего полуофициального Ватсона, могли бы, по крайности, выказать мне некоторое уважение.

Мэтт ухмыльнулся:

— Ладно. Откройте же мне истину, учитель, и я обещаю внимательно слушать.

— Сейчас некогда. Как только закончится семейный совет, я займусь делом. Вот что — завтра у меня выходной, если только не случится что-нибудь неожиданное. Но если дела будут развиваться с той же скоростью, с мелочами ребята и сами разберутся. Так что приходите ужинать. Вам понравятся моя жена, ее стряпня и, возможно, даже наш ребенок. А потом сядем и подробно обсудим эту чертовщину.

— Охотно.

— Прекрасно. Вот. — Маршалл нацарапал Мэтту адрес.

В дверях показался Баньян.

— Мистер Харриган просит вас, джентльмены, пройти в кабинет.

Семейный совет, видимо, прошел далеко не мирно. Обычно розовое лицо Джозефа стало ярко-красным. Артур сидел, скорчившись, в уголке и дулся. Конча хранила зловещее молчание, но ее спокойствие намекало на подавляемые эмоции. Только Элен казалась безмятежной, хотя и шмыгала носом.

— Добрый вечер, джентльмены, — приветствовал вошедших Джозеф в своей лучшей послеобеденной манере, которая теперь явно давалась ему не без труда. — Пожалуйста, садитесь. Итак, мы решили, лейтенант, что нет причин тянуть с оглашением условий завещания моего бедного брата. По моему профессиональному опыту во многих делах об убийстве завещание имеет первостепенное значение. Хотя в данном случае, как вы сейчас убедитесь, это не так, мы сознаем необходимость проведения стандартной процедуры. Я могу добавить, что оглашение вряд ли преподнесет какие-либо сюрпризы. Вулф никогда не делал секрета из своих планов касательно завещания…

— Да неужели? — огрызнулся Артур.

— В целом, я имею в виду. Разумеется, есть некоторые мелочи…

— Понятно, — сказал Маршалл. — Продолжайте.

— Само собой, сначала идут обычные подарки слугам и пожертвования в благотворительные и религиозные учреждения, в том числе ордену сестер Марфы из Вифании. Вам нужен подробный перечень?

— Нет.

— Вы дельный и прямой человек, лейтенант. — Джозеф улыбнулся. — Главные наследники — разумеется, дети покойного, то есть присутствующие здесь Мэри и Артур.