Я изобразила на лице улыбку и шагнула вперед, говоря себе, что да, из-за этого я могу потерять Джейкоба, но мои действия также могут обеспечить безопасность бабушки и позволят ей вернуться в дом престарелых как можно скорее.

— Доброе утро, — сказала я, останавливаясь, чтобы быстро обнять ее и поцеловать в щеку.

Лиам подошел к холодильнику.

— Как тебе сделать? — спросил он.

Я чуть не расхохоталась, вспомнив, как его сын задавал мне тот же вопрос, и совершенно неуместный комментарий, который я чуть не выпалила.

— Просто сливки, — выдавила я из себя. — Спасибо.

— Ты в хорошем настроении, — сказала бабушка, уловив мой минутный прилив юмора.

— Сегодня прекрасный день, — сказала я ей.

Она хитро улыбнулась мне.

— Да, уверена, что это так. Уверена, что это не имеет ничего общего с высоким стаканом воды, который ты… Уф!

Я толкнула ее локтем.

Лиам усмехнулся, наливая мне кофе. Дженнифер справилась лучше, отвернувшись, чтобы бабушка не увидела ее ухмылку.

— Вы двое только поощряете ее, — сказала я.

— Доставлять беспокойство детям — это половина удовольствия от роли родителя, — сказал Лиам, передавая мне мой кофе.

От этого комментария мне захотелось ударить его. Его тон был небрежным, невозмутимым, а лицо таким же расслабленным, как будто он не испортил жизнь всем, кто был вовлечен в его интриги, включая мою.

Я кивнула, моя улыбка стала вымученной, допила кофе, прежде чем у меня пересохло во рту. Если бы не присутствие бабушки, это был бы совсем другой разговор, и когда я поймала взгляд Лиама, прежде чем отвернуться, я подумала, что он это понял.

— Пойдем, посидим со мной на улице, — сказала бабушка, беря меня под руку. — Ты должна полюбоваться восходом солнца над столовой. Это так красиво.

Я позволила ей вывести меня из зала.

— Не возражаете, если я присоединюсь? — Спросила Дженнифер.

— Чем больше народу, тем веселее, — сказала бабушка.

Краем глаза я заметила, как Лиам шагнул вперед, словно тоже хотел присоединиться, но Дженнифер повернулась к нему с предупреждающим взглядом, на ее лице была неприкрытая враждебность, и он передумал. Очевидно, она тоже еще не была готова простить его.

Ты пожинаешь то, что посеял, придурок.

Если бы Джейкобу каким-то чудом удалось простить меня, все равно возникла бы проблема с его отцом. Мои родители рано преподали мне несколько тяжелых уроков, и я думала, что фраза «Кровь гуще воды» — полная чушь. Каждый раз, когда я слышала, как кто-то это говорит, мне хотелось что-нибудь поджечь. Это привязывало людей к токсичным членам семьи, без которых им было бы намного лучше. Действия Лиама, возможно, и были продиктованы его любовью к сыну, но они были настолько извращенными, что я знала, что никогда больше не смогу доверять ему, даже если в конце концов найду способ простить его.

Я не хотела находиться рядом с ним, вставать у него на пути, но он был отцом Джейкоба, играл большую роль в его жизни, а это означало, что мне, вероятно, придется найти какой-то способ смириться с ним. Это было бы непросто. У меня не было проблем с разрывом связей с семьей, я знала, что без них мне будет лучше, и мне было трудно смириться с тем, что такой волевой человек, как Джейкоб, стал жертвой манипуляций Лиама. Но это была не его вина. Это был не его багаж, а мой. Мне нужно было быть более чуткой, более понимающей. Проблема была в том, что я была склонна к чрезмерной опеке. Говорите мне все, что хотите, но причините боль тому, кто мне дорог, и я сброшу вас с орбиты.

После того, через что Лиам уже заставил пройти бабушку и Джейкоба, мне понадобилось чертовски много плутония для бомбы, которую он заслужил.

— Вот тебе и хорошее настроение, — сказала бабушка, садясь.

Я моргнула, приходя в себя. Должно быть, мое лицо выдало мои мысли об убийстве. Я изобразила улыбку и села на стул рядом с ней.

— Солнце светило мне в глаза.

Она хмыкнула.

— Конечно, так и было.

Я задвинула свои мрачные мысли на задворки сознания и обратила внимание на открывающийся вид. Было еще достаточно рано, солнце едва показалось из-за горизонта. Прошлой ночью разразилась гроза, и ее лучи подожгли затянувшиеся облака, окрасив их в яркие розовые, оранжевые и пурпурные тона. Сланцевая брусчатка под нашими ногами была еще влажной, капли росы блестели в золотистом свете, словно на них рассыпали тысячи стеклянных бусин.

Здесь действительно было красиво.

Позади нас раздался тихий свист: открылась дверца. Дженнифер повернулась на своем месте с суровым выражением лица, но оно тут же смягчилось. Я оглянулась через плечо и увидела Джейкоба, который направлялся к нам легкой походкой. На нем были спортивные штаны и свободная футболка. Его волосы все еще были растрепаны, а длинные пальцы сжимали кружку. От нее поднимался пар. Он замедлил шаг и поднес кружку к губам, подул на нее, прежде чем сделать осторожный глоток. Что-то в этом простом домашнем виде заставило мой желудок затрепетать.