Она также говорит о человеке по имени Маркус.

Меня снова и снова поражает, что они замешаны в вещах, о которых даже женщина в новостях не скажет вслух. Темные дела. Незаконные дела. Такие дела, из-за которых люди на ночь запирают дверь на дополнительный засов. Братья Кросс никогда не чурались городских недр, а теперь они там заправляют.

Все это знают, но никто не может доказать. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что она говорит. Ряд нераскрытых дел связаны как с таинственным жнецом, который раньше терроризировал этот район, так и с преступной семьей, известной как братья Кросс.

Кровь, отливающая от моего лица, пробирает до костей.

Страх заставляет мое сердце биться быстрее, несмотря на все ромашки и то, как я устала. Теперь я не просто часть Клуба. Разговоры, которые я подслушала, пока была с Декланом… Я знаю район, о котором говорил ведущий новостей. Я знаю железнодорожные пути, и я знаю, что Нейт не раз их упоминал.

Подавляя тревогу, я закрываю глаза, и мои мысли мгновенно возвращаются к ощущению, когда я завернута в то мягкое черное одеяло, которое он хранит в нижнем ящике стола, чтобы укутать меня, когда закончит со мной.

Он сильный, крепко обнимает меня, целует мои волосы.

Я сказала ему, что ничего не слышала, и я говорю серьезно. Щелчком кнопки телевизор выключается.

Даже эта ложь пробирает до костей, леденит мои вены. Это неправильно. Это реальная черта, которую я никогда не переступлю: закрою глаза. Я влипла в это. Я игнорировала это, потому что так проще. Я не хочу конфронтации с Декланом. Я вообще не хочу конфронтации.

Но как мне это сделать? Одно дело быть игрушкой и любимцем. Другое дело, если мужчина, которому ты принадлежишь, — убийца.

Дрожа, я смотрю на черный экран телевизора, а затем на лестницу. Если бы мне пришлось, я бы могла прямо сейчас собрать вещи и уехать. Я могла бы выехать из города и продолжать ехать, пока не увижу привлекательный съезд с шоссе. О Боже, что бы я сделала? Сменила прическу и попыталась устроиться на работу, где меня нечасто видят? Даже если бы я это сделала, сколько времени ему потребовалось бы, чтобы найти меня? Я помню вопрос Нейта, и мысль о том, что я могу дать Деклану повод заподозрить, что я работаю под прикрытием или информатор, вселяет в меня настоящий страх. Я не сомневаюсь, что у Деклана есть влияние за пределами города. Держу пари, что люди согласятся со всем, что он скажет, в любой точке мира. Они чувствуют его силу и опасную энергию.

Вернувшись в спальню, я сажусь на кровать. Мне нужно узнать о нем больше. Скарлет знала бы больше, чем я. Я открываю свои тексты и начинаю печатать один, но ничего не получается. Печатаю. Удаляю. Печатаю. Удаляю. Мне кажется, что я делаю это слишком часто в последнее время. Но, возможно, я не хочу, чтобы эти вопросы были в тексте.

Падая назад, дешевый матрас подпрыгивает вместе со мной, и я закрываю лицо обеими руками. Хотела бы я не видеть новости.

Не из-за страха или конфликта. А потому что я влюбляюсь в него.

Уже. Я в полном дерьме.

Глава 13

Деклан

Ее киска имеет самый красивый оттенок красного после того, как она взяла мой член. Набухшая, использованная. Ее правая ягодица красиво покраснела от моей хватки, пока я ее брал.

Она идеальное отвлечение. Я начинаю слишком увлекаться этой рутиной.

— Вытолкни его, — шепчу я, положив руку на каждый изгиб ее задницы. Стоя на коленях на моем столе, ее пятки свисают со стола, а щека прижимается к столу вместе с ее грудью. Я начал день с того, что заставил ее кончить, посасывая ее клитор, а затем обнаружил, что мое собственное освобождение похоронено внутри нее. Сон не давался легко прошлой ночью. Все, чего я хотел, это похоронить себя внутри нее. Думаю, ее выходные должны закончиться. Я слишком жаден для этого.

— Я хочу увидеть, как моя сперма стекает по этой красивой маленькой киске, — говорю я ей, и она издает сладкий, сдавленный звук, когда ее вход сжимается, и моя сперма медленно вытекает из ее щели, а затем стекает по ее голому бедру.

Мое удовлетворение выражается в глубоком стоне, когда я откидываюсь на спинку стула.

— Ты можешь начать войну, ты знаешь это? — делаю ей комплимент, переводя взгляд с ее задницы на ее ухмылку, когда она оглядывается на меня через плечо.

Румянец, который она мне дарит, — это всё. Как будто она не совсем осознаёт, что делает со мной.

Это было несколько дней назад. Я думал, что смогу выебать из нее свой интерес к этому, но каждый день я хочу большего. Проверять ее, играть с ней, трахать ее, пока не кончусь.

Зажимы для сосков лежали тяжелым грузом на моем столе. Когда она их снимала во время оргазма, на ее груди оставались ярко-розовые следы, и, что еще важнее, она кричала мое имя от удовольствия. С ними она кончила сильнее, чем с чем-либо еще.

Даже вибратор не сделал этого для нее так, как зажимы. Хотя, немного окантовки, возможно, помогло.