— Спасибо вам, господин Рик, — оскал сменился на благодарную улыбку, и Аркана прощально кивнула, зашагав к двери.

— Не за что, министр… Ах, и ещё кое-что! — окликнул её альфа и вновь пиликнул планшет. — Господин Нито Каплана прислал вам именное приглашение на торжественный вечер, который состоится на Коурге.

Лотта задумчиво пожевала губы, а потом мысленно поблагодарила саму себя из прошлого за то, что наказала господину Рику проверять все её сообщения, прежде чем она сама их прочтёт — так было меньше стресса, ведь если бы она увидела приглашение от этого мерзкого типа, пришедшее на её личный планшет, разбила бы беднягу-гаджет на месте.

— Ответьте согласием, — коротко отозвалась леди и всё-таки покинула поднадоевший кабинет, выскользнув в коридор. У неё в кармане лежал гребень в виде переплетенных виноградных лоз для непослушных каштановых кудрей Нико, и она спешила его вручить.

Тяжко вздохнув, альфа качнулась на пятках и припустилась вперёд, минуя картинные галереи и лестничные пролеты. Гнев закипал в груди, подмываемый тревогой, и Лотта стремилась отвлечь его мыслями и чувствами, пыталась напомнить себе, как соскучилась по ворчливому лагуррскому принцу, но отчего-то внутри была только дрожь и неприятная липкость. Не нравилась ей эта активность в архивах. Ещё и приглашение от Капланы! Да что б он сдох, лицемерная скотина.

Она прекрасно помнит, как пару лет назад ссора с этой крысой едва не стоила ей должности, ведь — надо же! — Нито Каплана сообщил Парламенту, будто Лотта Аркана наживается на невольническом рынке, получая часть доходов от продаж. Министру тогда пару месяцев пришлось доказывать, что никакого дохода она не получала, при этом ещё умудрившись не вплести в расследование Грэга. О, она тогда знатно попотела, каждый вечер возвращаясь домой злая и уставшая, полная ненависти к самой себе и правительству Сэйки. Но больше всего она ненавидела Каплану, и чувство это ещё подпитывала его любовь к издевательствам над омегами-рабами. Настоящая тварь, каких поискать.

Тяжко было, альфа тогда изъела бы саму себя изнутри, если бы не любовь и поддержка, которыми она питалась и которые так искренне ей дарили. Тэйка чуть с ума не сошёл вместе с ней, верно и стойко просиживая ночи напролёт рядом за рабочим столом, нежными пальцами массировал её затёкшую шею. Лотта нежно улыбнулась, сворачивая в нужный переход. Баку заваривал успокоительные отвары из собственно выращенных растений, Коул каждый божий вечер готовил целебные ванные, Вик полностью брал на себя конюшни, каждый чем-то пытался помочь. Это был первый раз, когда Аркана увидела своих невольников такими — сплоченными, неравнодушными, внимательными и любящими. Она тогда так расчувствовалась, что даже разрыдалась на плече того самого Нико, который день за днём на протяжении всего расследования твердил, чтобы она не смела распускать нюни, а Лотта просто замазала слезами его одежды. Змей тогда долго ворчал, но с небывалой нежностью смахивал слезинки, сцеловывая их и слизывая с щек.

Альфа беспрепятственно скользнула в покои лагуррца после того, как получила разрешение хозяина обители, и замерла в нерешительности прямо на пороге, всё ещё утопая в воспоминаниях.

— Утро доброе, госпожа, — раздалось раздраженное приветствие, и Лотта отмерла, оборачиваясь в сторону звука и заставая Нико в полунагом виде, сидящим прямо на кровати. — Не сочтите за грубость, но вы выглядите так, словно с утра успели завалить добрый десяток лагуррских быков.

— Сочту это за комплимент? — хмыкнула Аркана, двинувшись прямо к нему. Невольник тряхнул кудрями, закусив клыками нижнюю губу, и метнулся рукой к шее, яростно царапая зудящую кожу.

— Сочтите за что угодно, — рыкнул тот, а глаза зеленые так и вспыхнули, как только альфа оказалась в нескольких шагах от него. Снова провёл ногтями по шелушащейся чешуе, и Лотта не сдержалась, перехватила его ладонь, прижав к груди.

— Ну-ну, вон уже — до крови расцарапал. Доктор Неццу прописал тебе мазь, а ты всё упрямишься как ребёнок, — покачала она головой, ища глазами спасительный тюбик. — Вынуждаешь меня.

— К чему это? — подозрительно прищурился невольник, но руку не отнял, только нетерпеливо поелозил бедрами по простыням. Аркана решила, что на этот вопрос ответ Нико и так прекрасно знает, поэтому только ловко дотянулась до мази, лежавшей на тумбе, и бесцеремонно умостилась на коленях лагуррца, сверкнув карими глазами.

Сквозь открытое окно в комнату влетел порыв тёплого ветра, окутав замеревшие тела запахом сада, и Лотта словно в забвении коснулась чешуйчатых скул самыми кончиками пальцев. Невольник шумно выдохнул, и альфа видела, как тяжко вздымалась его обнажённая грудь в ожидании ласки. Мягкая улыбка осветила её лицо, и она потянулась губами к шелушащейся коже, примкнув ими к щекам и вызвав протяжный полувздох-полустон на грани со змеиным шипением. Нико безумно нравилось, когда госпожа покусывала зудящую кожу во время линьки, хоть упрямо отрицал своё удовольствие, называя Аркану избалованной извращенкой. Но если бы наложник не содрогался в забвенном удовольствии каждый раз, как она касалась его чешуи, то никогда бы не подумала продолжать эту экзекуцию.

Лотта широко облизнула ярко-зелёную щеку и вцепилась зубами в неприятно шелушившийся участок, с невероятной точностью определив, где именно надавить сильнее, чтобы докучливый зуд немного спал. Нико сжал руками её плечи, облегченно выдохнув, и альфа переместилась на другую скулу, аккуратно покусывая и облизывая.

С шеей дела обстояли сложнее, потому как упрямец разодрал её в кровь. Аркана недовольно прорычала проклятия, осторожно убирая мешающиеся кудри, и обвела языком проблемный участок, благоразумно решив, что здесь лучше применить мазь, как бы не скюрчивался от недовольства сам Нико. Прописанная доктором мазь пахла стерильностью больницы, и альфа выдавила полупрозрачную субстанцию, аккуратно втирая её в шею наложника.