Лотта услышала позади себя протяжный вздох, и закусила губу. Наверняка налипшая одежда обнажила спину, а распущенные мокрые волосы доставали до поясницы. Как невовремя, Коул, ты решил навести порядок! Ко всему прочему вспомнилось, что вчера Аркана чувствовала себя слишком уставшей, и один из старших наложников так и остался лишь со скупым поцелуем. Альфа яростно закусила губу, вцепившись в добытую рубаху и напрягла плечи. Но Коул, кажется, сообразил, что и без него у леди дел достаточно, поэтому лишь коротко попрощался, намереваясь уйти. Аркана выдохнула — вот и хорошо. Да нет, не хорошо.

— Постой, — Лотта резко развернулась, закинув рубаху обратно на полку, и в несколько шагов оказалась возле наложника. Двадцать минут. У них есть двадцать минут. — Постой, Коул.

Раб послушно остановился, подняв грустные тёмные глаза. Лота сердито фыркнула — ненавидела она, когда эти манипуляторы бесстыдные так делали, что Коул, что тот же Вик или Тэйка. Вся тоска плененного народа в глазах, не меньше. Альфа без предупреждения натянула толстую косу, примыкая к губам. Торопиться здесь не стоит, но если постараться, можно сделать и быстро, и нежно. За десять лет она научилась в сжатые сроки успевать всё. Невольник обмяк, подаваясь навстречу и касаясь сильными руками её мокрой спины. Одежда с хлюпаньем отлипала от кожи, а министр зарычала сквозь поцелуй, наматывая длинную косу на руку так, чтобы Коул послушно задрал голову. Тот лишь крепче сжал мокрую ткань, упиваясь жарким поцелуем, по-хозяйски вылизывал полость, не давая альфе и продыху. Но Лотта-то понимала, что всё нужно сделать быстро, поэтому бесцеремонно толкнула раба на кровать, наваливаясь сверху и не отпуская из рук косу, в силе она всё равно не уступала.

— Бесстыдник, — заулыбалась министр, разорвав поцелуй. — Ты же летишь со мной на Коургу, а тебе и этого мало.

— Мне всегда вас будет мало, — распалившийся Коул криво улыбнулся, влажно выдохнув и опалив горячим дыханием щеки. Аркана только закусила губу, не глядя скользя по мощному телу, огибая рельефные мышцы. Зато заберёт своё копьё.

— Как скажешь, — она тряхнула волосами, резко садясь и задирая подол домашней туники, которой он сегодня щеголял. — А ты намеренно за этим шёл? Хитрый, — наложник оскалился, обнажив клыки, а Лотта примкнула к оголенному животу, трепетно расцеловывая горячую кожу. Их первый раз произошёл спустя несколько месяцев после того, как Коул прибыл в дом Арканы, спустя сложные несколько месяцев. Если Рэй вёл себя как неприрученный волк, то Куол был воином, диким, клыкастым и сильным, дьявольски сильным, если быть точнее. Терпеть верховенство женщины для его рода было оскорбительно, но Лотта уверена была в своих силах, действиях и методах. Она не лишила его гордости, она привила Коулу уважение, ведь только таким образом можно заслужить любовь молодого воина, который сейчас бессовестно елозил бедрами от нетерпения.

Министр заулыбалась, отрываясь от своего занятия, и метнулась к его лицу, вновь примыкая к губам. Самое удивительное в её профессии — это наблюдать за ростом своих наложников, за тем, как меняются их мировоззрение, их принципы и жизненные позиции. Она дотронулась до его щеки, прервав поцелуй, и улыбнулась, любовно огладив скулы, лоб, подбородок, заглянула в чёрные глаза, коснулась пальцем выпирающих клыков. Аркана не могла представить жизни без них, без каждого из своих невольников, не могла любить кого-то одного.

Очнулась она только после того, как возбужденный член раба упёрся ей в задницу, и Лотта сообразилась, что слишком задумалась, а Коул ничего, лежал спокойно, наслаждаясь мимолетными ласками. Министр шумно выдохнула, приподнимаясь и стягивая с себя брюки и рубашку, давая невольнику полюбоваться своим телом, а потом рыкнула и одним резким движением задрала его сильные ноги, Коул даже сообразить не успел. Прижалась приоткрытыми губами под коленями, цапнула зубами, заскользив языком ниже, слюнявя и притискиваясь им меж сомкнутых ног. Когда услышала первый сдавленный стон, хищно улыбнулась и развела колени, пристраиваясь между ними и глядя в разгоряченное рабское лицо.

— Какой ты красивый, Коул, — проворковала Аркана, целуя коленки, чуть покусывая; гладила пальцами округлые ягодицы, наблюдая за струйкой прозрачной слюны, стекающей по его подбородку. Толстая коса растрепалась, задранная туника обнажала смуглую грудь с топорщащимися сосками, колом стоял налитый кровью член, и трогательная жилка подрагивала в такт вздохам Коула.

— Вы прекраснее, моя госпожа, — совершенно обезумевший от ощущений, невольник только высунул язык, облизав белые клыки.

— Льстец, — прицыкнула Лотта, но сдалась, метнулась к исходящему соками анусу, без предупреждения толкнувшись языком. Мокрая плоть тут же сжалась, а раб зашёлся стонами, выгнувшись, словно змея. Довольная результатом, министр добавила пальцы, растягивая напряжённые мышцы. Когда они занимались сексом в последний раз? Во время его течки, которая была два месяца назад. Изголодавшийся невольник поджимал ноги, постанывая от удовольствия, пока альфа орудовала длинными пальцами, с хлюпаньем толкаясь глубже, пока Коул и вовсе не зарычал, кончив.

Самое время. Лотты рывком раздвинула колени, вжав их в мягкие простыни, и пристроилась возбужденным клитором к анусу, облизнувшись в предвкушении. Двадцать минут на исходе, поэтому министр слишком резко, чем могла бы, вошла, ощутив, как вздрогнул наложник, давя судорожные всхлипы. Толкнулась на пробу, закинув голову от удовольствия, вцепилась в его бедра, насадив до самого конца.

— Госпожа, — шептал, а министр нагнулась, расцеловывая соски и ведя языком по напряженной груди. Кажется, член снова твердел, а двадцати минут им точно не хватит.