— Укуси меня, — рыкнула она, царапнув ногтями ягодицы, а Коул послушно вцепился зубами в её плечо, смыкая челюсти. Аркана только вскрикнула, когда горячим языком раб начал слизывать кровь. Ничего сверхстрашного не случится, если она опоздает с визитом в конюшни на полчасика.

***

Здесь пахло сеном, навозом и животными. А ещё степным ветром и полузабытой свободой. Лотта отворила скрипучие деревянные ворота, входя на территорию конюшен, и вдохнула калейдоскоп ароматов, ища взглядом работягу-Вика. Аккуратные стога были сложены вдоль бревенчатого забора, поилки стояли по другую сторону, а впереди виднелся обширный загон, куда наложник уже вывел своих питомцев на дневной выгул. Министр улыбнулась, ускорив шаг. В руках она держала подарок родом с Коурги, сапоги для верховой езды абсолютно точно будут смотреться на стройных ногах Вика более чем просто великолепно.

— Моя госпожа, — одновременно радостно и удивленно крикнул Вик, перемахнув через изгородь и устремившись навстречу. — Уж не думал, что увижу вас так скоро.

— Мне нужно оформить документы до того, как я улечу на Коургу, — фыркнула она, но развевать счастье не спешила — крепко обняла наложника, аккуратно поставив сапоги на землю. — Но в первую очередь увидеться с тобой.

— Ещё что-нибудь в этом роде, и моё сердце прыгнет прямо к вам в руки, — усмехнулся Вик, перебирая пальцами собранные в хвост волосы и целуя госпожу в щеку. От него пахло овсом и шерстью. Министр тоже улыбнулась, глядя через плечо раба на заинтересовавшихся гостями животных. Давно она со своими любимцами не виделась.

— Оно уже в моих руках, — парировала Лотта, мягко отстранившись, и вновь взяла обувь в руки, протягивая Вику, с удовольствием замечая восторженные искорки в ореховых глазах. — Примерь-ка.

— Ваша щедрость не знает границ, моя госпожа, — невольник отвесил шутливый поклон, за что Аркане невыносимо сильно захотелось цапнуть его за ухо, не дав и шанса на побег. Но она сдержалась, терпеливо наблюдая за тем, как кириец натягивал свой подарок, попутно любуясь вышитыми золотой ниткой узорами, и нет-нет да взглянет на министра с благодарной улыбкой.

Лотта часто дарила своим наложникам подарки — расточительно часто, по мнению сестры и близких друзей, но леди была уверена в том, что это её прямая обязанность, и дело не в плате за любовь, — какое варварство! — дело в том, что каждый подарок она выбирала с трепетом и отдельным вниманием к каждому из своих возлюбленных. Ей просто важно делать их счастливыми, ведь в этом заключалось и её личное счастье, большое и светлое, как солнце Хоттуны. И сейчас, глядя на Вика, который уже закончил с примеркой и вовсю щеголял новыми сапогами, красуясь перед госпожой, Лотта ощущала это счастье, застывшее на её лице широкой улыбкой.

— Они прекрасны, моя госпожа.

— Тогда предлагаю сразу их и опробовать, — задорно предложила она, кивнув в сторону степней, и сразу нашла взглядом своего любимого вороного скакуна, который, видно, тоже её приметил — нетерпеливо мотал головой, хрипя и порываясь подойти ближе. По Аркане скучали не только рабы.

— О, этот задор, — хмыкнул Вик, приблизившись к её лицу и прищурив хитрые глаза. — Тогда наперегонки через долину, госпожа Лотта? На спор? — очи ореховые пылали, и министр не смогла сдержать улыбку, ноготками пройдясь по линиям красивого лица, обнажив зубы в хищном оскале.

— Поиграть захотелось, Виконт? — почти что шепотом спросила она, проследив за тем, как широкая ладонь накрыла её, а манящие губы потянулись к пальцам, оцеловав каждый. — Будь по твоему. И что же ты хочешь в случае победы?

— Мне нечего желать, кроме вас, госпожа, — сладко протянул он, тоже перейдя на шепот, а взгляд стал ещё хитрее и игривее. Вот пройдоха.

— Тогда если выиграю я, — Лотта приблизилась к его уху, лизнув горячим языком мочку, — ты попозируешь мне нагим, договорились?

— Вы вынуждаете меня желать вашей победы, — хмыкнул Вик, а леди отстранилась, вдохнув полной грудью и прогнав внезапное наваждение.

Она не ответила, только фыркнула, покачав головой, и устремилась к степням. Госпожа намеревалась приласкать своего Армана, пока наложник будет заниматься подготовкой животных к поездке. Вороной скакун тут же понёсся навстречу хозяйке, едва ли не прыгая через изгородь, и Лотта ласково улыбнулась, поймав руками длинную морду. Армана ей подарила мать, когда министр только заняла свою должность и получила возможность обустроить собственную конюшню. О любви дочери к степням леди Эката знала лучше кого-либо. О, министр Аркана прекрасно помнила свой собственный восторг, когда из планолета мать вывела вороного жеребёнка, дикого и строптивого. Наверное, именно Арман стал первым, на ком леди опробовала ласку и любовь, которые, как выяснилось, эффективнее любой жестокости.

Лотта огладила мокрую морду, запустив ладонь в мягкую чёрную гриву — Вик кропотливо ухаживал за своими питомцами, это сразу видно. Кириец любовь госпожи к этим удивительным созданиям всецело разделял, поэтому министр даже не удивлялась своим чувствам к этому своевольному, иногда слишком смелому и бесстыдному невольнику. Она чувствовала себя рядом с ним свободной и никому ничего не должной. И особенно примечательным было то, что с каждым из своих возлюбленных Лотта чувствовала себя по-разному, но всё же одинаково счастливо.